Ну, хватит о графе, думаю, что приведенной выше информации вполне достаточно, чтобы у вас сложилось вполне определенное мнение об этом человеке, так как возможно, ему все же придется сыграть важную роль в нашем повествовании. А теперь мне не терпится вернуться к главному герою нашего рассказа, человеку благодаря которому мы сейчас являемся свидетелями описываемых событий. Как вы помните, мы расстались с Томом и его товарищем на пыльной дороге, ведущей в городскую тюрьму Данвира.
"Кап! Кап! Кап"! - звук падающих с потолка камеры капель, гулким эхом отдавался во всех уголках крошечного помещения. Том поднял голову и стал рассматривать потолок, стараясь определить, откуда сочиться вода, но это было бесполезное занятие, так как дневного света, проникающего в камеру через единственное миниатюрное окошко, хватало, только для того, чтобы более или менее ясно видеть сидящего рядом Томаса. "Хорошо, что нас поселили в одну камеру", - подумал Том, и вдруг рассмеялся.
- Что с тобой? - встревожено, спросил его кок.
- Да так, ничего особенного, - ответил юнга, - я подумал, как хорошо, что нас поселили в одну камеру. Поселили - слово неподходящее, как будто мы в гостинице в двухместном номере. Смешно.
- Смешно, - согласился Томас, - это хорошо, что ты не теряешь чувство юмора, хорошее настроение, это как раз то, что нам сейчас необходимо, иначе не выживем.
Они помолчали.
- Где это мы? - неожиданно спросил Том.
- Где, где, в камере, в тюрьме, - с недоумением, ответил Томас.
- Нет. Я имею в виду, в какой мы стране, в Англии, что ли?
- Чего?! В какой такой Англии? Ты что бредишь? Послушай Томми, я все понимаю, столько на тебя навалилось. Ты поспи, успокойся. Потом поговорим.
Томас заботливо обнял юнгу и положил его голову себе на колени.
- Спи дружок. Потом поговорим, - повторил он и погладил юношу по голове. Но Том и не думал засыпать, мозг его лихорадочно работал: "Господи! Да что же это такое! Где это я, на самом деле? И названия какие-то чудные! Остеррос, Данвир, Мармонт..., дурдом какой-то! Впечатление такое, что я попал в какой-то ненастоящий, но такой знакомый мир! А может это мое воображение и все это сон"? Он даже подскочил от возбуждения, больно ударившись затылком об подбородок Томаса.
- Господи! Да что с тобой? Ты угомонишься, сегодня или нет? - недовольным тоном, потирая ушибленный подбородок, проворчал Бамбелла. Но Том ответил не сразу, он нащупал браслет и даже повертел его вокруг запястья, потом ущипнул себя за щеку и только после этих манипуляций попросил прощения у товарища по несчастью.
- Прости меня Томас, я, наверное, действительно не в себе. Так много всего произошло.... Прости! Я должен все осознать. И пожалуйста, не спрашивай меня ни о чем. Хорошо?