- Но я ее боюсь любимый. Она может навести на меня порчу.
- А если она причинит вред нашим детям?! - воскликнул встревоженный граф.
- Ты должна ехать и немедленно! - взволновано продолжал он, - и ничего не бойся. С тобой поедут два моих адъютанта, которым я приказал арестовать Жанну Уорлок. Как только я приеду, ее будут судить.
Генриетта ликовала. Все получилось так, как она задумала. Почивая на лаврах победителя, и будучи уже в официальном статусе невесты графа Бирхофа, она все-таки, решила сжалиться над сестрой. Вернувшись, домой, она попросила прибывших с ней офицеров, не трогать Жанну пока она не переговорит с ней. Те охотно согласились. Взяв с сестры клятву, что она навсегда исчезнет из графства, она пообещала, что поможет ей бежать из замка до приезда графа. Генриетта также, пообещала Жанне, что будет воспитывать ее дочь как родную, и что она тоже будет носить фамилию Бирхоф, в том случае, если сам граф никогда не узнает о тайне ее происхождения. Но если Жанна попытается объявиться или, того хуже, помешать счастливой семейной жизни своей сестры, она, не задумываясь, убьет её дочь Элизабет.
ГЛАВА 8.
Покинув спальню графини, Элизабет, несмотря на свое внешнее спокойствие, некоторое время находилась в легком шоке от сцены, разыгравшейся несколько минут назад. Однако она довольно быстро пришла в себя и со свойственной ей рассудительностью, решила в спокойной обстановке, осмыслить произошедшее. Но для этого нужно было где-то уединиться, чтобы никто, и, прежде всего Анна, случайно не прервали ее размышлений. Элизабет обожала лошадей и одно из ее любимых занятий, было скакать верхом во весь опор по изумрудным лугам графства. Поэтому, недолго думая, она отправилась на конюшню и велела уже знакомому нам кучеру Питеру, который по совместительству исполнял обязанности конюха, оседлать свою любимую лошадь. Ловко вскочив в седло, Элизабет уже через несколько минут оказалась за пределами замка. Удалившись от него на приличное расстояние, девушка остановила лошадь в своем излюбленном месте, у излучины реки, по берегам которой во множестве росли плакучие ивы. В тени их густых, склонившихся до самой земли ветвях, она любила иногда проводить свободное время, любуясь широкой водной гладью реки, неутомимо несущей свои воды куда-то за горизонт. Элизабет спешилась и, привязав лошадь, сразу же с удовольствием принявшуюся щипать сочную весеннюю траву, присела на пучок сена, бог весть как, оказавшийся в этом месте, и, обхватив руками колени, задумалась.