Поздно вечером явился Вилар:
— Иди, принимай работу.
Последние дни Адэр ходил в кабинет по запутанным переходам и узким лестницам, дабы не встречаться с рабочими и слугами, занятыми ремонтом. Сейчас он спускался в холл по главной лестнице. Сверкающий мрамор широких ступеней и гладких перил напомнил о дворце Великого. Даже эхо шагов звучало как дома. На белом потолке старинная лепнина. Хрустальные люстры на серебряных цепях. На окнах ажурная кисея. Возле антикварных столиков и кресел, обитых серым бархатом, вазоны с декоративными деревьями.
— Ну как? — спросил Вилар, шагая сзади.
— Неплохо. — Адэр пробежался взглядом по молочно-жемчужным стенам. — Куда ты дел картины?
— Сейчас увидишь.
Пройдя по коридору, освещённому множеством бра, они остановились перед дверями из красного дерева.
Вилар взялся за бронзовые дверные ручки:
— Готов?
Адэр, привыкший к великолепию отцовского дворца, считал, что уже ничто не сможет его поразить. Но перешагнув порог Мраморного зала, понял — он заблуждался.
Над головой синело небо, пенились облака, парили чайки. Под ногами плескалось море. В замысловатых разводах угадывались рифы и стайки радужных рыб. Между зеркал висели картины с морскими пейзажами.
— Где взяли мебель? — поинтересовался Адэр, рассматривая раритетные кушетки и стулья.
— На чердаке. Там столько всякой всячины! — Вилар вытянул руку. — Туда посмотри.
Адэр обернулся. На возвышении стоял мраморный трон. Камень как камень — ни отделки, ни инкрустации, тонкие прожилки, красивый узор и не более.
Над троном, под самым потолком, висела люстра — не люстра, зеркало — не зеркало, изогнутая волной пластина с блестящей полированной поверхностью.
Вилар щёлкнул выключателем. Лист под потолком побелел, и трон заискрился, как шампанское в хрустальном бокале, как узорчатый иней на окне, как алмазная пыль водопада под солнцем.
— Ну как? — спросил Вилар и сам себе ответил: — Потрясающе!
Адэр поднялся по ступенькам к трону. Сел на бархатную подушечку.
— Мой правитель, — прозвучал голос секретаря. — Разрешите ознакомить вас со списком гостей.
Совсем недавно вот так же, держа в подрагивающих руках листы, Гюст зачитывал имена дворян. Но тогда, в прошлой жизни, Адэр был с кем-то знаком лично, кого-то видел, о ком-то слышал. Сейчас за титулами и именами зияла пустота.
— В здешней канцелярии работа велась отвратительно, — проговорил секретарь, сворачивая бумаги в трубочку. — В большинство родословных книг не вклеены фотографии. И я очень сомневаюсь, что в досье актуальная информация. Я помню дворян, которые были во дворце Великого. На их помощь и уповаю. Они мне подскажут, кто есть кто, а я подскажу вам.
Адэр откинулся на спинку трона. Побарабанил пальцами по подлокотникам:
— Позови Малику.
***
Вилар никак не мог уснуть. Сидя на подоконнике, смотрел в звёздное небо. Послезавтра приём. Послезавтра Малика исчезнет. Гюст показал Вилару список тех, кто остаётся работать в замке. Малики и Муна среди них не было. Мун был слишком стар для должности смотрителя. Малике предложили место в канцелярии, но она отказалась.
Послышался шорох. Между деревьев мелькнула тень.
Вилар высунулся из окна:
— Кто здесь?
— Это я, Малика.
— Стой там! — крикнул он и, повинуясь внезапному порыву, выбежал из спальни, на ходу застёгивая рубашку. Только бы дождалась! Только бы не ушла!
Она дождалась. На миг показалось, что удалось зажать чувства в кулаке. Но Малика улыбнулась, и кулак разжался.
— Малика, — сказал Вилар и притянул её к груди.
Сердце билось всё глуше. Каждый удар чуть слышно отдавался в голове и растворялся в хороводе стонущих желаний. Казалось, ещё один толчок, и сердце замрёт в предвкушении чувственного взрыва. Рука съехала с хрупкого плеча, поползла по гибкой спине.
— Пойдём со мной, — прошептал Вилар.
Малика запрокинула голову. Лунный свет коснулся её глаз и рассыпался искрами.
— Я не знаю, что мне делать, — проговорила она и выскользнула из рук Вилара. — Я совсем забыла о платье. Мун закрутился с ремонтом и тоже забыл. У меня есть платья, но они обычные. А заказывать портному уже поздно.
Её слова отрезвили.
— В Порубежье нет магазинов одежды? — спросил Вилар.