- Ше-еф, - протянул Вадим и засмеялся. Игорь едва удержался от того, чтобы не сбросить звонок. Пьяный он, что ли? - Я тебя почти не слышу. Этот шум в голове... они заперли меня и врубили помехи. Страшный шум. Как будто от испорченного радио, только вот... радио никакого нет. Удивительно, что я услышал твой звонок. Я не могу выйти. Не могу, понимаете? Не могу. Я заперт. Предки думают, что я сошёл с ума.
Он внезапно всхлипнул. Игорь быстро произнёс:
- Ладно, я понял. Ты болеешь. Отдыхай. Приходи послезавтра... или как поправишься.
Палец вдавил в аппарат кнопку сброса вызова. А Маша? До неё по-прежнему не дозвониться.
Игорь внезапно вспомнил, что у неё маленький ребёнок. Неизвестно с чего - просто вспомнил, и всё. Наверное, приболел, вот и осталась Машка дома. Но можно было, в конце концов, позвонить. Интересно, а как её муж? Пошёл ли сегодня на работу? Помнится, Маша говорила, что тот в сыне души не чает - заливалась прямо соловьём, а Игорь изображал сурового начальника и рявкал на неё: "Машка! Распелась, разбойница... вон, у тебя бумаги на столе лежат не разобранные, а ещё нужно приёмные листки на завтра подготовить".
Так и живём.
Игорь пнул напоследок дверь и пошёл домой.
Что-то происходило. Пока неуловимое, оно щеглами носилось в воздухе и пучилось над лучистым, играющим в окнах многоэтажек, солнцем очертаниями тяжёлых, тёмных туч. Проходя мимо автобусной остановки, Игорь спросил у скучающих, подмёрзших граждан:
- Давно нету транспорта?
- Чёрт-те-чё, - буркнул мужик с сосульками в бороде. - Газельки вообще не ходят. Вот так вот, ругаемся на чурок, что заполонили всё, а исчезнут все - что мы будем делать? Мы тут, братец, все на таджикской игле сидим.
Он подумал, и прибавил нелицеприятное слово. Парень лет двадцати рядом приплясывал, запихав руки в карманы. В ушах - нитки плеера, музыка грохотала так, что её слышно даже за несколько метров. Сумка на ремне через плечо расстёгнута, оттуда торчат какие-то бумажки, так, будто их просто сгребли в охапку и запихали как ворох листьев в мешок. Из-под ворота куртки совсем уж неряшливо выглядывает воротник рубахи.
Игорь дотронулся до локтя парня, показал ему на расстёгнутую сумку, но добился только пустого, почти кошачьего взгляда. Мимо пронеслась жёлтая скорая помощь. На кольце кто-то в кого-то вмазался, и теперь там, как цветки кувшинок на спокойном полотне пруда, расцветали истерические вопли.
- Бесполёзно, - пробурчал бородач. - Уже пытался ему объяснить... молодёжь - она такая. Заткнёт уши и ходит, как шпалой ударенная.