Ленке было не по себе вне стен дома - она ведь ни разу не выходила на улицу с тех пор, как всё началось. Игорь подумал, что может теперь-то она изменит свои взгляды на его ночные и дневные похождения, поймёт, что отныне выход из дома действительно можно приравнять к подвигу. Но жена, кажется, ни о чём подобном не помышляла. Она смотрела по сторонам, пальцы на локте Игоря холодны как лёд и прочны как сталь. Людей сегодня больше, чем обычно - видно у одних начала кончаться еда, а другие, высидев, возможно, свою решимость, взяли её под контроль и ступили на холодные подъездные ступени, ведущие в реальный мир. Во дворах пилили и рубили деревья. Игорь подумал, что они с женой, возможно, одни из немногих счастливчиков, у которых осталось отопление, вода и газ. Вокруг детей, иногда показывающихся на глаза, тут же на десятки метров возникала зона отчуждения; они же спешили куда-то по своим делам, нимало не заботясь о том, какой эффект производят на окружающих. Также они не заботились и об открытых частях тела - головах, шеях, иногда руках или ногах. Кажется, раз по какой-то причине раздевшись, дети не в состоянии были произвести обратную процедуру. Раны их вызывали сосущее чувство под ложечкой. Иногда они были просто ужасны, и каждый раз их замечая, Ленка бледнела, хоть старалась и не прятать глаза.
- Помнишь тот фильм про зомби? Ну, тот, смешной, где их в конце приручили и поставили служить на благо обществу?
- А, это британцы снимали. У них вечно получается какая-то ерунда.
- Что-то здесь есть... похожее, правда? Они не монстры - они как из другого мира, который вдруг объединился с нами. Мы их пока не понимаем, но может, потом, позже, нам придётся научиться жить вместе? - она вздохнула. - Хотя я бы отдала многое, чтобы всё вновь стало по-старому. Но если вдруг по-старому не будет... у меня сердце сжимается при мысли о том, через какую кровь придётся пройти, прежде чем всё устаканится. Кровь будет точно. Она бывает всегда.
Игорю захотелось её немного приободрить. Он залез на крышу автомобиля, который едва был виден из-под сугроба и, сев на задницу, с воплем съехал вниз, но Лена только грустно на него посмотрела.
Новостройка у озёр производила впечатление чего-то печального, вроде одинокой старости или глинистого берега у реки. Домофон не работал. Как и, похоже, всё остальное. Батареи в подъезде едва-едва теплились, новые пространства уже начал обживать холод, развешивая по стенам свой холодный белый мох и взращивая сталактиты сосулек. Света тоже не было. Заблудившиеся его крохи бродили по лифтовой шахте, а ещё, казалось, там кто-то храпел. Сквозь залепленные снегом окна просовывались белые лучи света солнечного, но они были настолько слабыми, что походили на руки исхудалых детей, что тянутся за едой сквозь решётки клетки. Немного погодя это место превратится в пещеру, в которой будут жить, разве что, дикие звери.
Лена сказала, зябко трогая себя за плечи:
- Я написала им на электронную почту, но никто не ответил. Похоже, здесь дела идут не больно хорошо.
- Может, мы никого и дома не застанем, - сказал Игорь голосом ненавидящего свою работу коммивояжёра из американских фильмов про семидесятые.
Но хозяева были на месте. Дверь их - тучная, массивная и похожая на крышку сейфа - была приоткрыта.
- Привет, - сказала Лена, заглядывая в щель и пытаясь сделать её пошире одними ногтями.
Дверь распахнулась, едва не заехав Ленке по лицу. Игорь успел отдёрнуть её в последний момент. На пороге стоял тощий мужчина в очках и с нервным лицом: разглядеть его удалось далеко не сразу из-за слепящего луча фонаря. Игорь был выше на полголовы и ощутимо шире в плечах, но ему захотелось прямо сейчас закрыть дверь и уйти - хозяин разглядывал их, как ворона может разглядывать червяка. Он был в тёплой куртке и огромных меховых тапочках. Женщина, что выскочила откуда-то из недр тёмного дома, держа перед собой подсвечник с толстой свечой, была, напротив, одета чересчур легко для тёмной пещеры, в которую превратилось жилище. Джинсы, похоже, прежде очень строгие, теперь висели лохмотьями, будто она как заправский, только слегка пьяный йог, ползала по углям. Выше - пухлый вылинявший свитер с горлом.