- Стой, - заорал Пётр. - Стой, Милка!
Ответом ему послужил грохот двери, который стряхнул нависающий над нею снежный наст.
Пётр бросился за ней, потрясая оружием, потом, будто что-то вспомнив, обернулся. Очки его съехали на бок, кончик носа посинел и выглядел отмороженным. Как будто занесённый снегом проход к "Белому Лебедю" он раскапывал собственным шнобелем. По верхней губе текли сопли. Ленка и Игорь переглянулись и взялись за руки. Как тогда, когда они пришли к Ленкиному отцу. Она - сдаваться, он - свататься. У дяди Володи, заядлого охотника, тоже, помнится, было дома оружие. Отнюдь не маленький пластиковый пугач.
- Я... мне нужно догнать Милу, - словно извиняясь, сказал он. И исчез внизу, кажется, даже не заметив трупы. Впрочем, скорее всего их укрыл собой, как одеялом, обвалившийся снежный наст.
Глава 6. Исход.
Касаясь кончиками пальцев стены, Пётр продвигался вперёд. Луч фонарика метался по стенам и потолку, изморозь ловила его и заключала в своё хрустальное тело, в надежде хоть немного приукрасить. Свет замирал на мгновение в длинных сосульках, металлических трубах, в слепых лампочках и оставленном кем-то на синем пластиковом столе, заваленном упакованными в полиэтилен китайскими игрушками с символикой "Сочи 2014", стакане. Где-то далеко впереди слышались голоса: казалось, Милка зовёт сына разом с нескольких направлений. Будто она каким-то образом смогла разделиться, разослав части своего тела в разные стороны. Эта безумная картина сверлила Петру мозг.
Он не очень-то понимал, что в данный момент делает. Он с удовольствием вернулся бы к своему кожаному дипломату и бумагам, к отдыху за стаканчиком виски в мало-мальски приличном баре в центре этого паршивого города. Даже к поездкам по городу в нетрезвом виде, от которых уже неоднократно зарекался. Пусть его снова остановит полицейский и отберёт права, которые уже, к слову говоря, отобрали пару месяцев назад - пусть даже так, только бы это всё вернулось. Вернулись каждодневные истерики, которые закатывала жена, толстеющая день ото дня и красящая свои короткие волосы в невероятные цвета, эти уютные, тёплые выбросы энергии. Он так их любил...
Пётр мечтал сейчас о невероятной для себя вещи: он готов был пожертвовать толикой личного благополучия, лишь бы всё в мире вернулось на свои места. Да черти с ним - забирайте машину, квартиру, деньги из банковской ячейки, лучше быть бомжем и знать правила, по которым играешь. Правила всегда важны - это Пётр выбил долотом на внутренних стенках своего черепа. Он сидел бы в ночлежке на пропахших клопами нарах, поглядывая на всех с хитрецой и немым вопросом: а знаете, отчего всё такое, каким оно является? Отчего мир кажется нормальным? Благодаря кому всё это?..
Но, увы, как бы ни вопили, как ни бились эти мысли, повернуть время вспять они не могли. Оставалось только шажок за шажком продвигаться вперёд. Мир дрожал в перекрестье прицела и иногда расплывался, когда на глаза Петра набегала непрошенная злая влага.
Про оставшихся снаружи он не вспоминал: их дорожки разошлись раз и навсегда. Он даже, наверное, не стал бы убивать того ребёнка с видео, что утащил их малыша, если бы тот выглядел, как и полагается ребёнку: заплаканным, замёрзшим и зовущим родителей.