<p>
Дела повалили в гору, наладилась личная жизнь. Уважаемый человек, ворочающий немалыми средствами, красавица жена — статная улыбчивая брюнетка, три очаровательных ясноглазых дочери. По имени и бытие "любимцу богов" — шутила половинка... И тем ошеломительнее прозвучало бесстрастное заключение: неоперабельно. Внешне пока ещё человек, а по сути — ходячий каркас для метастазов. Тухлое мясо, высыхающее на костях. Необратимость распада упёрла линию жизни в безысходную развилку: умереть в больнице или умереть дома. С комфортом, умелыми сиделками, эффективными, судя по цене, лекарствами. С молитвами или проклятиями. Умереть.</p>
<p>
Или же...</p>
<p>
Глеб забился в загородное логово. Скромный особняк для культурного отдыха на природе, нарезанной заборами на ломти. Место уединения... условного, разумеется. Мысленного. Но время на риторические вопросы самому себе таяло, как шипучая таблетка в стакане горячей воды. Не единожды беспокоили тихие "звоночки", но дела заставляли отмахиваться и глушить пустяковые недомогания шипением новомодной панацеи "от всех симптомов". С неслышным шорохом песчинки-мгновения соскальзывали в воронку, теперь же сорвались в обвал, и нет силы опрокинуть истекающие часы.</p>
<p>
Но ведь не время! Нет. Девочки ещё совсем малы...</p>
<p>
Мысли, запертые в лихорадочном кольце, беспрестанно возвращались в гибнущий ельник. И метались вокруг забрызганной кровью машины.</p>
<p>
"Это всего лишь совпадение. Собаки тоже разумны, по-своему, по-звериному..."</p>
<p>
"А сколько раз... подействует? Я же не спросил. Условия сделки?! Бред... Самовнушение. Вечером перебрал, не выспался. В электричке приснилось... мужик этот... Чуть пальцы не сломал."</p>
<p>
Долго метался, потом горячка схлынула, решение выкристаллизовалось. Пока ноги держат — иди. Выживи — или сдержи слово. Данное, возможно, "духу опохмелки".</p>
<p>
Самым трудным поначалу казалось уйти незамеченным. Даже заикаться о вылазке за пределы облагороженного садовником участка не хотелось. Но выкрутился из-под опеки близких и приближённых, огородился и ложью, и грубостью, и налегке ушёл в последнюю октябрьскую ночь.</p>
<p>
Местом "шаманских воззваний" Глеб выбрал захламлённый бор, не соблазнивший никого из ценителей жития на природе в отмежёванном комфорте. Ничейный лес уже обрекли на вырубку во славу ультрасовременной платной дороги. По правде сказать, выбора измождённому ходоку не представилось. Краткая прогулка растянулась в непосильное странствие.</p>
<p>
Глеб выключил фонарик. Искристая пелена снега, навеянная заморозком, подсвечивала утреннюю серость. Тропа без следов. Узкая, неровная, вытоптанные корни и валежник как набухшие вены под бескровной кожей. Тупик или выход.</p>
<p>
"Земля не промёрзла, днём стает" — подумал бывший лыжник. Подмётки рывками скоблили осаждённую белизну.</p>