Вечер я завершил традиционной тренировкой, за которой наблюдал ведун и некоторые свободные ванны. Старик покачал головой и попросил одного из воинов взять щит и меч, чтобы проверить мои навыки. Я так и не понял, что не понравилось старику в моем поединке с Баратией? Мы носились, словно заведенные по площадке. Когда она ошиблась, я задел ее более длинным мечом, проведя так называемый «проламывающий удар». Все естественно, но ведун остался недоволен.
Мой очередной противник оказался крупнее меня, но до мастерства Баратии ему было далеко. Однако к нему на помощь пришел второй, а потом и третий воин. Зажимая щитами, они оттеснили меня на край тренировочной площадки, и ведун остановил бой.
– Не надо полагаться на силу и длину меча, – сказал старик. – Ты слабее их и твоя главная задача разделить воинов. Только так тебе удастся победить. Один на один они проиграют, но сила в единстве строя и они тебя победили, как только ты принял их правила игры. Если видишь стену щитов, не иди на пролом. Отклоняйся, смещайся и постоянно двигайся. Когда они за тобой погонятся, то проиграют, потому что разделятся.
– Но ванны считают позором бегать от врага, – произнесла Баратия.
– Он не ванн. Я расскажу, что нужно делать, если ты сражаешься с рядом щитов, – проворчал ведун. – Когда он бился с братьями-ивергами, то продемонстрировал этот прием. Но тогда Мих-Костóнтис был верхом и мог быстро перемещаться по полю. Сейчас их скорость приблизительно равна и поэтому он поступил так, как бы это сделала ты. Два клинка позволяют нападать и защищаться одновременно, но у него один меч, поэтому такая тактика ему не подходит. Надо отступить от строя и, дождавшись их шага, атаковать крайнего воина. При этом нельзя позволить другим ваннам зайти со спины. Как тебе известно, в строю слева стоит правша, а справа левша, тем самым прикрывая бока целого ряда воинов. Стоит их только смешать и строй потеряет монолитность. Именно в этот момент воины наиболее уязвимы. Нужно чувствовать противника.
Лекция длилась несколько минут, и я утомился ждать, когда же мне разрешат продолжить тренировку. Ведун заметил мое состояние и предложил размяться с ним. Честно сказать, мне не хотелось позорить почтенного старца, но когда я, в конце концов, позволил уговорить себя на это безумство, повторилась история моего первого поединка с Баратией. Хрясть, бум и я на земле.
Впервые в жизни я слышал задорный хохот внучки старца. Она каталась по земле и у нее из глаз текли слезы. Ни капли почтения и сострадания к партнеру по тренировкам Баратия не испытывала и ржала громче гнедого, ухаживающего за норовистой кобылкой.
Я поднялся на ноги и, потирая отбитое мягкое место, потребовал продолжения банкета. В этот раз продержался чуть дольше, но в результате оказался на земле. Мне стало очень интересно, как же он лишился в бою глаза? Каким же умелым должен был быть противник, чтобы сокрушить ведуна? Если взять десяток таких воинов как я и натравить на старика, то шанс может и появится, но я в этом честно сказать сильно сомневался. Слишком быстро перемещался ведун. Он носился с такой скоростью, что движения казались смазанным пятном. Сила удара возрастала многократно и я, после его попаданий, отлетал метров на пять.
– Хочешь стать сильнее меня? Тренируйся. Я привез тяжелые оковы. Завтра будешь бегать, и сражаться в них, – снова «порадовал» ведун.
На второй день после подобных развлечений мне захотелось сбежать. Ну их в баню с такими пробежками. Вместо того чтобы как порядочный всадник сидеть в седле, я передвигал ногами с тяжелыми оковами и старался не отстать от скачущего жеребца. А гнедой, натуральная скотина посчитал эту пробежку игрой и рванул с места в карьер. Разумеется, я отстал, за что получил прутиком по спине от скачущей позади меня Баратии. Эта «непоколебимая скала» находила мои мучения забавными и периодически прикрикивала на старого больного человека.
Радует что мои заплывы по реке остались неизменными, иначе бы я точно ушел на дно отягощенный лишним грузом. Но и тут ведун умудрился подгадить – он плыл позади меня на лодке и если я замедлялся, бил веслом промеж лопаток. Можно сказать, что теперь я полностью понимаю, почему Баратия кривила губы, увидев «доброго» дедушку.