Макс достал из кармана лоохи трубку и табак, кивком как бы спросил разрешения, я махнула рукой «да чего спрашиваешь». Неспешно раскурил трубку и тоном профессора, который обнаружил, в тетрадке посредственного студента решение одной из величайших математических загадок сказал:
— Хочешь я скажу, ЧТО ты сделала? Ты твёрдо решила, что у тебя все уже когда-то получилось и за шиворот притащила саму себя на другой конец моста времени, где ты вот такая какой хотела быть. Это и есть магия, только не мгновенная.
Меня как током ударило, я же тогда просто что-то делала, шевелилась, чтобы не рехнуться от боли:
— …А действительно, ведь да! Из такой позиции я не смотрела на процесс, всегда считала, что это просто ну свечки, ну ходьба, вообще друзья много помогали вот и справилась. Кстати, сейчас мы разлетелись кто куда, даже почти не общаемся, выполнили программу и свободны, наверное так. Но основную работу над собой я же вела сама.
Он кивнул.
— Именно! Знаешь, я писал, как ты посоветовала. Пришёл к совершенно неожиданным выводам, и теперь хочу ещё над этим всем поразмыслить. Никогда бы не подумал, что беседа на бумаге с самим собой такое увлекательное занятие. Я не так безнадёжен, как считал.
— Слушай, ну ведь здорово! Что-то мы совсем зафилософствовались! Я требую продолжения банкета!
— Сейчас будет тебе икра заморская, баклажанная!
А в зале уже существенно стемнело, солнечные блики будто впитались в воду и теперь розовыми блестящими водоворотами и потоками носились в глубине озёр. Ламп не было, но я совершенно чётко видела всю обстановку как и днём.
— А откуда свет? Темно же вроде!
— Я бы мог сказать, что это ты светишься, но не настолько ещё осмелел. Поэтому будет горькая правда, у тебя, видимо, обострилось зрение, известная угуландская особенность — видеть в темноте. Я долго привыкал, а потом сам не заметил, как перестал чувствовать себя слепым кротом.
А потом все же на Безмолвной речи добавил: «Ну и светишься, конечно»
— Да ну тебя, смотри, еда летит!
Второе блюдо было наполнено галькой, обычными такими морскими камешками.
— Едят тоже руками, не переживай, зубы не сломаешь.
В этот раз это был морской воздух с примесью хвои, горный мне понравился больше, но этот тоже был достоин внимания.
— Тут все блюда такие?
Он отрицательно покачал головой.
— Нет, нам повезло. Сестла же с блатом помогла.
Мне вдруг стало интересно, а что будет, если я намочу камешек. Поддавшись внезапному порыву опустила руку с галькой в воду. Макс подался вперёд, видимо хотел остановить, но не успел. Отсутствие опыта в заклинаниях и всяких видах магии делает из неофита обезьяну с гранатой. Вот в его глазах я сейчас выдернула чеку и аккуратно положила под нас эту гранату. Могло случится все: вода пропала бы и мы, вместе с остальными гостями, рухнули вниз, или рука у меня бы развоплотилась ну и прочая жуткая жуть, но я фартовая: камешек выскользнул у меня из рук серебристой рыбкой.
Я счастливо улыбнулась, подняла на Макса глаза, а тот схватился за голову, с облегчением выдохнул и с преувеличенным спокойствием съел ещё один камешек.
Второй круг мы прошли намного быстрее, видимо течение тут интенсивнее.
На третьем этаже мне пришлось удивиться отсутствию крыши, невозможной глубине ночного звёздного неба и тут обстановка достигла пика романтичности. По канонам мелодрам сейчас полагалась зазвучать некой трогательной мелодии и мы аки по суху заскользили бы по воде в вальсе, но третье блюдо меня отвлекло надолго.
Горка сияющих и мерцающих голубым, розовым, зелёным и ещё сразу всеми остальными цветами шариков-печений аккуратно слеветировала на наш стол.
— Так-так -так! Полагаю я сейчас могу узнать каков на вкус звездный свет?
— Ты поймала тему, это точно. Интересно каким вкусом он раскроется тебе.
Я выбрала розовую печенюшку, откусила и стала ждать. Вкус оказался совсем не таким, как я ожидала:
— Жареный на костре хлеб? Хотя погоди ещё влажная кора деревьев, грибница ооооо… это август и его звездопады! У каждого свой вкус получится? А у тебя какой?
— Просто холод. Я бы сказал вкус ничего.
— Да ну, так не честно! — я откусила от звездочки, встала, обошла стол и протянула её Максу. — Попробуй. Не бойся, я не заразная.
— Вот ещё бояться, считай что поцеловались. — губами осторожно взял печенье, это было так трогательно, близко и доверительно, что я поспешно оборвала эту ниточку спросив: