— Ну хоть на посторонних людей не набрасывайся. Я же могу себя контролировать и не обниматься с каждым подряд. Ты это я, а значит сможешь. Иди сюда. — волкодав подошел и сел рядом. — Вот и сиди так. Представь только. Захочу я с тобой по улице пойти и что? Начнешь каждого облизывать? Нельзя так.
Да что я, он именно так и поступал всегда, вернее я так поступала. Если с рунами все ясно, то эта часть меня пока остаётся стихийной — никак не удаётся взять сердце под контроль. Вот перед кем оправдываюсь, честно скажи сама себе, что не тренировалась, а то стихийная да непредсказуемая. Пф.
Паром наконец добрался до острова и мы с собакой сошли на берег уже изнанки мира.
— Всем привет! Как дела?
Сняла лоохи и повесила на ветку дерева — на изнанке мира всегда тепло и уютно. Не пошла я в этот раз здороваться со стенами Холоми, почувствовала, что меня и так заметили. Сначала было тихо, а спустя мгновение налетели разноцветные ветры, как же они похожи на собак — веселые, жизнерадостные, доверчивые.
— Я тоже вам рада, но играть не будем. Мы на работе. Да, представьте себе. Попрошу не шелестеть, не мельтешить и вообще ведите себя хорошо. Вон с Хони поиграйте пока.
Зверь и ветры умчались беситься, а я села на траву и начала размышлять. Все вроде бы просто — мантия. Видела я эту мантию в шкафу у Макса, черная с кругами золотыми. Мальчишкам проще, им по сути все равно, а мне нет. Помню я школьную форму, воротнички пришивать постоянно. О! Первый пункт — никаких воротничков. Ну хоть что-то. Цвет точно не черный, а какой? Красный — пошло, золотой — избито, пурпурный — у сэра Кофы…
Ааааа — простонала я, откинулась на траву и посмотрела в переливающееся, словно черный опал небо. За что мне эта загадка, я не художник и не дизайнер. Минуточку, а кто художник и дизайнер. Никто не говорил мне, что запрещено привлекать сторонние организации. Я могу быстренько сгонять на родину, найти Данети, озадачу его подбором дизайнера и все. Ну и славно, так поступлю, вот только полежу с закрытыми глазами пять минуточек и сразу вернусь домой. Технику безопасности я помнила, спать на темной стороне запрещалось всем, даже Джуффин тут спал только под присмотром своей супруги. Спать тут нельзя потому что можно уснуть так надолго, что проснется потом кто-то иной, ну или вовсе не проснется — просто исчезнет.
Помнить то помнила, но сопротивляться дремоте не могла. Такую дремоту я знаю, она наваливается, когда какая-то информация должна быть загружена к тебе в голову, а ты своими мыслями мешаешь. Кем загружена? Хорошо, скажу иначе. У подсознания есть ответ, а ты, хаосом мыслей в своей голове не даешь ему с тобой говорить. Вот и выключает беспокойный ум на перезагрузку.
В обычном мире я легко проснулась бы минут через двадцать. Здесь, если бы не Хони, без понятия, что со мной могло бы случиться.
Самый простой способ привести в чувство это — боль. Аккуратно он тоже пробовал, но облизывание щек и глаз не помогло. Боль это совсем другое, вот ее умный пес, то есть неким образом частичка меня, пустил в дело. Проснулась я от того, что кто-то жевал мою руку.
— Ну все, отдай, я проснулась. — голова болела, гудела и кружилась. — Спасибо.
Хони лежал рядом, положив морду на передние лапы и тихонько поскуливал.
— Да, я знаю, что ты напугался. Все уже хорошо. Извини, что заставила волноваться. Мне что-то ведь снилось. Подожди, надо вспомнить.
Я пыталась восстановить образы, но они никак не давались — улетали и ни цветом, ни звуком не вспоминались.
— Досадно. Я надеялась на ответ. Ладно, давай выбираться отсюда.
Кряхтя, как древний дед, поднялась, надела лоохи — зиму в Ехо никто не отменял. Выйти с изнанки решила сразу к амобилеру, геройствовать и мерзнуть на пароме больше не хотелось.
Темно, а по моим расчетам должен был быть закат. Обратимся тогда Безмолвной речью в службу поддержки Тайного сыска.
«Сэр Джуффин, прошу прощения за беспокойство, но вы меня не потеряли? Я тут на изнанке немного задержалась.» — безмолвная речь работала, по крайней мере это я себе сном не испортила.