-Как же тебя так угораздило? – Поинтересовалась она, когда закончила смазывание. Рану сильно щипало, так что он ответил не сразу.
-Да как-то… не повезло. С самого начала: мне и староста не понравился, и погода выдалась мерзкая, и запас снадобий давно не пополнял. Сдуру решил идти в ночь, хотя до того сутки был в дороге.
Она приложила первый бинт, и он дернулся, с трудом переведя дух.
-Это сейчас я такой умный, понимаю, что мне попросту на жалость надавили. Но ведь как ныли, хитрые черти! Всей деревней сбежались; а деревня там, я тебе скажу… Кстати, надо нанять кого из них, чтобы нашли и вернули мою сумку.
-Сначала их еще найти надо. – Хмыкнула она, аккуратно разглаживая накладку.
-Как придут за лекарствами, можно нанять от моего имени.
-Да кто сюда явится?
-Но ты ведь лекарша. – Нахмурился Маркус. – Наверняка нужна всем нарасхват. И к тому же должна пополнять запасы. Муку, крупу, ведь не за избушкой выращиваешь? У местных, скорее всего, меняешь?
Чтобы обвязать его кругом, закрепляя накладку, она просунула ладонь со свертком бинта под его спиной, передавая из руки в руку.
-Да, но я сама за ними хожу. – Пропыхтела она. – Тут же чаща глухая. Ко мне даже случайно никто не зайдет, слишком далеко. – Она затянула потуже, но потом немного ослабила. - Это тебе уж больно повезло.
-«Повезло» это точно. А… - Он вдохнул для следующего вопроса, но демонстративно поджал губы, словно бы рукой махнув: мол, ладно, лучше промолчу. Она заметила.
-Что? Что такое?
Продолжая перевязку, она снова попыталась просунуть руку с бинтом.
-Да спросить хотел… Впрочем, неважно. Ну-ка подожди. – Он постарался приподнять торс на локтях. – Так тебе удобней будет.
-А ну, улегся! – Она звонко шлепнула его по животу. – Еще швы разойдутся! Так справлюсь.
Охотнику пришлось повиноваться. Но пропустить бинт под спиной лекарша все равно успела.
-Так а что спросить хотел? – Не выдержала она. Маркус чуть помедлил.
-Если тут такая глушь, что до людей полдня пути будет, как ты живешь одна? И… – он снова сделал паузу. – Зачем?
Голос у него был немного сочувствующим, так что она не стала огрызаться, только проронила спокойно.
-С твоим боком я закончила. Давай теперь руку.
И как-то поспешно накрыла его одеялом до самого подбородка. Сверху пристроила правую руку и снова защелкала ножницами, снимая бинты. Он снова подал голос.
-Сколько повязок ты на меня уже извела?
-Эта порция с другим составом, она вся впитается. Так что бинты менять придется уже не так часто. К тому же я их прокипячу и снова можно использовать. И вообще. Ты бы еще посетовал, что я на тебя дрова в печке перевожу, или что много воздуха употребил.
Он усмехнулся.
-Узнаю слова лекаря.
Она протирала кожу вокруг раны, придерживая его за запястье. Охотник вздохнул.
-Ты не очень любишь отвечать на вопросы, да?
-А ты слишком любишь их задавать.
Ему захотелось успокаивающе погладить пальцами ее кожу. Но хотя ее рука находилась совсем близко, делать этого он не стал.
Пока она заканчивала возиться с предплечьем, его сознание медленно уплывало в темноту. Охотник не мог сопротивляться этой сонливости, вызванной ощущением тепла и непривычного уюта. Но зелье на ранах иногда принималось щипать, отчего он вздрагивал и вырывался из дремоты. В очередной раз он очнулся потому, что кровать рядом толчком выровнялась – лекарша встала и отошла куда-то.
За стенами избушки завывала свирепая вьюга, а внутри печь исходила жаром, гулко потрескивая поленьями в своем нутре. По звуку он понял, что печь совсем рядом, у него в головах. Наверное, на печи девушка и спит.
-Который час, интересно... – Пробормотал он.
-Полночь, не меньше. – Тихо отозвалась она. Он не слышал, чтобы она что-то делала: ни убирала, ни возилась с посудой. Только тихое-тихое ритмичное поскрипывание.
Кресло-качалка.