От понимания, что так поступать нельзя, что такого не должно быть, лопнули все лампочки в доме. А через какое-то время Гарри заметил, что раны теперь срастаются чуть ли не на глазах, а удачливость повысилась в разы.
Переход в частный сектор ознаменовался ростом заработной платы и цинизма. Гарри искал для своей маленькой стаи самые лучшие контракты, вырывая причитающееся вознаграждение иногда из мертвых рук бывшего нанимателя. О них заговорили, их стали нанимать для самых сложных и рискованных дел, ведь контракт исполнялся с блеском, а потерь не было, поэтому вербовку в ЩИТ Гарри счел закономерностью. Тем более их отряд нанимал лично министр.
Поначалу Пирс даже понравился: сильный лидер и умелый управленец, знающий, что нужно для исполнения поставленных перед ним задач. Гарри подписал контракт, потому страховка была ошеломляющей, а зарплата — тем более, да и государство — это не частник с манией величия.
Впрочем, более близкое знакомство заставило задуматься над тем, чего же Пирс хочет на самом деле, а уж собеседование с Фьюри, неприятно напоминающего приснопамятного Шеклбота, заставило вспомнить заветы параноика Грюма.
И Гарри порадовался своей чудесной привычке собирать компромат на нанимателей во избежание разного рода неловкостей, а уж тут сам бог велел. И Гарри стал осторожно копать.
«Страйк» быстро вышел на вершину, элита из элит, поэтому неудивительно, что Пирс стал оказывать им внимание. Пошли дополнительные миссии, с очень хорошей оплатой и под грифом секретности, Фьюри неожиданно тоже начал потихоньку мутить воду. Апогея происходящий идиотизм достиг, когда Пирс предложил перезаключить контракт. Гарри смотрел в холодные и пустые, как у акулы, глаза министра, и понимал, что отказаться не вариант, а кончики пальцев странно горели.
Он подписал контракт, тщательно прочитав и проанализировав, добавив от себя лишь пару пунктов о соблюдении условий, найме в отряд, вознаграждении и форс-мажорных обстоятельствах с компенсациями. Александр на такую юридическую подкованность лишь похмыкал, но передал слишком хитрожопому вояке паркеровскую золотую ручку. Гарри помусолил ее в пальцах, ставших горячими, поставил подпись, а потом проследил за тем, как неожиданно чуть дернулась рука расписывающегося министра.
Они подали друг другу руки, и штурмовой отряд элитных бойцов перешел под непосредственное командование главы Совета Безопасности.
Пошли миссии. Вроде, они делали хорошее дело: уничтожали террористов, зачищали работорговцев и наркобаронов, но Гарри чем дальше, тем сильнее чуял отчетливый неприятный душок от всей этой деятельности. Вроде бы, министр делал хорошее дело, патриотическое даже, очищая страну от всякого сброда, но методы как-то… Подкачали.
Гарри чувствовал, что увязает в грядущих неприятностях, поэтому утроил усилия по сбору информации. Кроме того, ему не нравилось внимание эскулапов при медосмотрах и участившиеся тесты и прочие испытания. В груди чем дальше, тем больше теплело, и Гарри отгонял от себя отчаянную надежду, решив быть реалистом.
Ему не нравилось то, что удавалось откопать, чем дальше, тем больше Пирс и Фьюри ассоциировались с Дамблдором и Волдемортом.