========== 6 Глава ==========
Темнота была везде, она словно окутывала с головы до ног, неумолимо уничтожала даже малейший намек на более серую тень, создавая непроглядное, кромешно черное пространство вокруг. Но это не пугало, не вгоняло в панический ужас, а наоборот, заставляло чувствовать себя в некой безопасности и защищенности. Тьма была ему знакома. Понята и принята уже окончательно.
Словно стоит протянуть руку вперед и ты почувствуешь её осязаемость, мягкость, и это, едва ощутимое тепло, переходящее в легкий, пока что незначительный жар. Тьма повсюду, она сковывает, не позволяет шевельнуться, приказывая стоять на месте и ожидать своей расплаты. И он послушно ждет, пытаясь поймать мягкие волны тепла, пытаясь коснуться того, что вроде находится рядом, но мягкое черное полотно, к которому так хочется прикоснуться ускользает, оставляя шлейфы едва различимые в воздухе.
В нетерпении хочется мотнуть головой, проявить свою волю, свою магию, но даже кристально белые снежинки не будут видны в этой кромешной тьме. Он знает, потому, что он не видит даже собственных рук. Это темнота поглощает полностью и безвозвратно, но отчего-то именно это настолько и притягивает, сманивает, заставляя покориться ей. Полностью и безвозвратно, оставаясь в царстве тьмы и тепла, нарастающего, заставляющего воздух медленно плавиться.
Тьма скользит по его телу, играючи, совсем мягко касаясь голых плеч и, вновь исчезает, оставляя болезненное, волнительное послевкусие. В этой темноте почти нет звуков, почти… Кроме его собственного тихого дыхания, легкой дрожи и громкого стука сердца. И из-за этого становится еще томительней здесь находиться, слышать лишь собственное поражение, в коротких вздохах, хриплом дыхании, в тихом, первом, едва различимом стоне.
Тьма вновь дарует прикосновение, равносильно легкое, почти эфемерное, но теплое, которое в следующую секунду становится полноценным касанием, жарким — физически ощутимым, узнаваемы до дрожи. Мягко, медленно, горячие пальцы скользят по его ледяному плечу, издевательски медленно и горячо одновременно, из-за чего мальчишка не выдерживает: запрокидывая голову и выстанывая в голос, поддаваясь назад и желая ощутить цепкие объятья.
С силой закушенная губа и в горле пересыхает, и следующий стон слышится слишком ломким, хриплым — на грани различимого, и от этого же настолько соблазнительно. Ему хочется больше, сильнее, жестче. Чтобы полностью ощутить жар чужой кожи, чтобы почувствовать болезненный укус на шее, чтобы с силой прижали к стенке, если такая здесь есть, зажали собой и во век не отпускали. Но в темноте слышится лишь его сбитое дыхание, почти неслышное облизывание губ, и ему даровано лишь одно новое, легкое касание: горячая рука скользит с плеча на шею, а едва ощутимые, но острые когти возбуждающе царапают мраморную кожу, отчего Ледяной стонет, вновь поддаваясь под эти касания.
Так не пойдет, так он не хочет, он хочет развернуться, обнять, и заглянуть в горящие золотом глаза, он знает, что только они будут видны в этой тьме, тьме, которая вся принадлежит Ему.
Томительно, жарко, почти на грани его сознания, и он понимает, что стало слишком горячо, знает, что будь воздух не черным, а прозрачным, то скорее всего плавился бы как в пустыне, он чувствует, как тьма ожидающе вьется у его ног, лениво, но с силой обхватывая худые щиколотки. И ничего не остается кроме, как поддаться, тихо, умоляюще всхлипнуть, выпрашивая ласку и новые жаркие касания.
Когда чужие, но в то же время родные руки с силой сцепляются у мальчишки на талии и его притягивают ближе, он готов взвыть, до того ему не хватало этого тепла и собственнического жеста. И сил терпеть просто не остается: он резко дергается, пытаясь развернуться, и в ту же секунду его с силой от себя отстраняют, и словно вновь вокруг только тьма, без присутствия его Черного Духа. Мальчишка потерян, он разочарованно обиженно всхлипывает, подаваясь во тьму, но не успевает вытянуть вперед даже руку, как голова начинает кружиться, и он готов от этого тут же свалиться в обморок. Но в ту же секунду прикосновения возвращаются, и Ледяной не успевает даже вскрикнуть, как все вокруг изменяется: тьма начинает рассеиваться, воздух становится вновь горячей, а его нагло притягивают ближе, забирая в собственнические объятья.
Слишком резкое движение когтей по горлу, слишком болезненное и слишком долгожданное, но привыкнуть ему не дают, и сладкий всхлип сиюминутно обрывается жестким поцелуем. Джек глухо стонет, выгибается под горячие поглаживания на спине и сам теперь обнимает за шею своего Короля, приоткрывая губы и продолжая жаркий влажный поцелуй, дурея от любимого запаха и тепла. Совсем некстати рассеиваться последняя тьма, и отстранившись на секунду мальчишка распахивает глаза, чтобы заглянуть в родные желтые глаза, чтобы быстро подметить знакомую смежную залу и в конце концов убедиться в реальности происходящего.