— Ну хорошо! Слушайте!
***
Я тогда была совсем маленькой девочкой, даже младше Дракошки. Изредка мне доводилось оставаться дома одной, когда и папе, и маме выпадало работать во вторую смену — в такие дни они приходили совсем поздно. Чтобы мне не было страшно и чтобы никто чужой не проник в дом, мама всегда запирала входную дверь своим ключом и оставляла включённым верхний свет во всех комнатах — крошка Жюли ещё не могла дотянуться до выключателя самостоятельно.
Так вот. Дело было зимним вечером, на улице валил густой снег, который мягко ложился под ноги прохожим. Мама и папа опять ушли на работу, а, надо сказать, что нет ничего на свете прекрасней, чем работа на фабрике мороженого. Я, вновь оставшись одна, вскоре проголодалась и нашла в морозильной камере восхитительный сливочный пломбир, который всегда водился в нашем доме, но не слишком часто попадал мне в рот. Я наелась холодного лакомства, совершенно забыв про ужин, который оставила мне мама.
Потом я переделала все свои дела: поиграла в мяч, нарисовала на стене большую добрую кракозябру, покормила кукол из ложечки и уложила их спать. Тут случилось страшное: выключили свет — хлопья снега прилипли к проводам, они отяжелели и оборвались, оставив без света всю округу. Такого никогда прежде не случалось, и я ужасно испугалась: мне повсюду мерещились страшные монстры, вылезавшие из-под кровати! Пулей я понеслась в гостиную, забилась в угол и укрылась с головой пледом, боясь даже ногу высунуть наружу.
Вскоре съеденное мороженое дало о себе знать: у меня поднялась высокая температура и начался сильнейший озноб. Я дрожала от страха и от жара, хоть и сидела под тёплым пледом. Охрипшим голосом, словно в бреду, я звала маму, но она была на работе и не могла услышать свою дочку.
Тут дверь палаты открылась, и к ним заглянул Люк.
— Привет, девчонки! Мандарины хотите? — спросил он, широко улыбаясь и заходя в комнату. Помощник раздал фрукты, а сам тем временем присел рядом с Жюли:
— Чем вы тут занимаетесь? — поинтересовался он, с весёлым прищуром глядя на девчонок, уплетающих гостинцы.
— Фкафку флуфаем! — жуя дольку, ответила за всех Джулай. — Пво Довтова Тондвесса!
— Полезное дело, — одобрил Люк. — И о чём сказка сегодня?
— Жюли рассказывает, как Доктор ей помог! — ответила ему Печенька.
— Помню-помню, очень занимательная вышла история! Тогда не буду вам мешать, — Люк подмигнул девочкам и что-то шепнул Жюли на ухо. На её лице на мгновение мелькнула тревога, и она быстро кивнула другу.
— Что-то случилось? — навострила уши Даня.
— Ох, нет, что ты! — Люк беспечно махнул рукой. — Я всего лишь предупредил, что в кладовой завелась крохотная мышка-полёвка! Но мы её вмиг поймаем! — он схлопнул ладоши, словно мышеловку, и поспешил добавить: — Не расстраивайтесь, мы выпустим её на луг, там она найдёт себе друзей.
Помощник вышел из палаты, а Малышка Жю продолжила рассказ:
Я звала маму, но некому было прийти на помощь маленькой девочке. И тут я услышала, как скрипнула, отворившись, дверь, и очень обрадовалась, ведь это значило, что мама и папа вернулись домой. Я тут же осмелела и выглянула из-под пледа: уж теперь-то подкроватные монстры сами испугаются моего сильного и смелого папу и убегут прочь! Будут знать, как пугать маленькую Жюли!
Однако в комнату вошёл не папа, а совершенно незнакомый мужчина. В тот момент я даже не успела сообразить, как он справился с запертой дверью, и не успела испугаться незнакомого дядьку — так мне было плохо. Он держал в руке зажжённую свечу, и огонёк танцевал, словно живой. Оглядевшись и покачав головой, незнакомец тут же направился ко мне.
— Не бойся, дитя, — сказал он. — Монстры действительно разбежались, вот этот огонёк прогнал всех, — он улыбнулся, а огонёк свечи качнулся раз и другой, будто бы соглашаясь. — Теперь давай-ка разберёмся с твоей простудой.
— Вы доктор? — спросила я, зная, что простуду лечат доктора горькими микстурами и таблетками.
— Доктор, — улыбнулся незнакомец.
Голос его был мягким и заботливым, очень похожим на голос моего дедушки. Дедушку я очень любила, но редко видела — они с бабушкой жили в другом городе, и мы приезжали к ним только на Рождество. Доктор говорил что-то ещё, а я слушала его голос и успокаивалась. Глядя по сторонам, я больше не видела тех ужасных монстров: значит, Доктор не соврал, и огонёк действительно прогнал их.
Но вот высокая температура и боль в горле никуда не исчезли. Доктор уложил меня на диван и укрыл пледом, а сам отошёл к столу и выставил из своей дорожной сумки несколько флакончиков. Я видела, как он добавлял содержимое пузырьков в чашку, и до моего носа доносились чудесные ароматы: я различала запахи шоколада, нежных цветов, мёда и чего-то ещё — очень знакомого и любимого, — что у меня никак не получалось угадать.