— Тёмные Грифы были злейшими врагами гарусси, их вражда началась из-за какого-то Изумрудного камня… — припомнил юноша. — Будто бы воины гарусси испокон веков были его хранителями, а Грифы стремились его отнять. Чтобы раз и навсегда покончить с бессмысленными распрями, гарусси то ли где-то спрятали, то ли передали кому-то Изумруд. Но Грифы прознали об этом и потребовали сказать, где камень.
Тогда случилась страшная битва, гарусси храбро сражались с грифами, но тех было больше, они были сильнее и злее… И род гарусси перестал существовать. Откуда же взялся этот малыш? Неужели кто-то уцелел в той битве, а этот гарусёнок — их потомок?
— Пока это самое разумное объяснение, — Доктор Тондресс лучезарно улыбнулся спасённому малышу и ласково взъерошил его светлые волосы, тоже больше похожие на пух одуванчика. Волшебный эликсир делал свою работу: вскоре взгляд мальчика осоловел, и он уснул, уронив головку на плечо Дока.
Брюно вызвался переодеть уснувшего Гару в новую рубашечку и уложить его спать в дилижансе, а Доктор Тондресс тем временем погрузился в размышления. Изумрудный камень, о котором упомянул Брюно, уже много веков хранится у Фантазии, царицы страны Мечты в мире Грёз. Доктору уже доводилось встречаться с этой удивительной волшебницей, и камень он видел своими глазами, вот только Фантазия не рассказывала, как он оказался у неё, а Доктор Тондресс и не подумал спрашивать.
Однако Фантазия говорила, что Изумруд этот обладает большой силой: когда люди ложатся спать, камень очищает их мысли от дневной суеты, от скверных мыслей, а иногда и навевает вещие сны, посылает человеку знак, предупреждает. Но если Изумруд попадёт в дурные руки, сила его обернётся во зло, и все дурные помыслы, всю злость, обиду и отчаяние, что накопятся за день, камень усилит во сто крат. Доктору стало не по себе от мысли, что было бы, если бы Грифы заполучили Изумрудный камень: они превратили бы людей в злобных существ и, питаясь чужой злостью и ненавистью, стали всемогущими.
Его размышления прервал Брюно.
— Смотрите, что я нашёл, — юноша протянул Доктору небольшой ромб на порванном шнурке. — Лежал во внутреннем кармашке его рубашки.
В самом центре ромба сиял топаз такой пронзительной голубизны, что небо на его фоне меркло. В каждый угол амулета были посажен хризолит, а на обратной стороне всё было с точностью до наоборот: хризолит в центре и топазы по углам. Все четыре стороны ромба и каждый камень обрамляла настолько хитрая вязь, что даже Доктор Тондресс не смог в ней разобраться.
— Вот это да! — вдруг воскликнул он, присмотревшись внимательнее, и спешно извлёк из своей сумки книгу со знаком солнца на малахитовом корешке. Пролистав до нужной страницы, Доктор Тондресс ткнул пальцем в изображением того самого амулета, что был сейчас в его руках.
— Что? Док, что? — видя волнение учителя, заволновался и ученик.
— Мой мальчик! — торжественно произнёс Доктор Тондресс. — Это не просто амулет… Это «Дар времени»!
— Звучит красиво, но понятнее не стало, — Брюно потёр нос пальцем.
— Владелец амулета может прыгнуть во времени и оказаться хоть в прошлом, хоть в будущем, но…
Доктор Тондресс случайно коснулся центрального топаза и умолк на полуслове, а его глаза застил сияющий туман.
— Док, что с вами? — перепугался Брюно.
Но Доктор Тондресс не услышал своего Помощника: страшная битва, оставшаяся в далёком прошлом, восставала пред его взором. Храбрые гарусси бились в поднебесье с целым полчищем Тёмных Грифов — в небе не было видно ни единого чистого клочка, лишь сплошные острые клювы и ядовитые когти. Грифы были жестоки: они налетали на людей, ломали их крылья и сбрасывали с небес на землю — немногим удавалось подняться снова. Грохотали пушки, лязгало оружие, кричали раненые воины и торжествующе клокотали Грифы.
Один из воинов гарусси бежал прямо на Доктора: он был ранен и тяжело дышал, но бежал так быстро, как только мог. Левое крыло было сломано и безжизненно волочилось по земле, оставляя за собой след из угольно-чёрных перьев; правой рукой воин прижимал к себе ребёнка, в котором Док узнал Гару.
Мужчина постоянно оглядывался, и не зря: его преследовали три Грифа — они были близко, и казалось, что когти вот-вот пронзят воина, словно острые копья. Перехватив раненым крылом ребёнка и корчась от боли, мужчина сорвал с шеи шнурок: блеснул знакомый медальон, и в воздухе возникла брешь во времени — Док успел заметить цветущий луг и голубое небо по другую сторону. В последний раз обернувшись, воин торопливо шагнул во временной проход вместе с ребёнком, но прежде чем брешь исчезла, один из Грифов успел пролететь сквозь неё. Два других Грифа, с пронзительными криками покружив над этим местом, улетели прочь.
Доктор Тондресс, покачнувшись, ухватился за дверцу дилижанса.
— Док, вы как? Всё в порядке? — проморгавшись, он увидел взволнованное лицо Брюно. — Наконец-то вы очнулись! Я звал, звал вас… и этот туман ещё… Что это было, Док?