- Так что там произошло, на фестивале? – спросила подруга.
- Да так, ерунда всякая, - отмахнулась я, - Меня больше сегодняшнее массовое опоздание волнует. Женя, что думаешь?
- А? – как-то потерянно откликнулся Каширский. Я на него покосилась: он наматывал на палец прядь моих волос, и при этом вид имел самый отрешенный. Я крякнула и посмотрела на подругу: в её глазах плескался откровенный смех.
- Ты, Маша, с девятиклассницами дружишь? – откашлявшись смущенно, заговорила я, - Расспроси, пожалуйста, проспал сегодня кто-нибудь или нет, а Женю я попрошу про началку узнать, у него там брат учится. Хорошо? Договорились?
Подруга кивнула, а вот Каширский никак свое согласие не обозначил: ни словами, ни действиями. Он словно замер, приклеив пальцы к кончикам моих волос. Пауза затягивалась.
- Женя, ты меня слышишь? – нервно повысила я голос.
- Конечно, Анжел, - ласковым шепотом, разнервировавшим меня ещё больше, промурлыкал Каширский.
- И что скажешь? – поторопила его я.
- Что? – растерялся парень.
- Ты медитируешь, что ли?! – едва не заорала я, разозлившись не столько на Женьку, сколько на то, что мы привлекли к себе хихикающее внимание одноклассников.
- Нет, - хлопнул длинными ресницами Каширский и несколько невпопад заметил, - Какие у тебя волосы красивые, Анжел.
Уважаю подругу: она не заржала. Просто Только пискнула придушенно, и рот поспешно ладонью зажала. А я подняла упавшую на пол челюсть, отряхнула от пыли и приладила обратно. Вздохнула философски: чувствую, придется мне перейти на ежедневное мытье головы.
- Спасибо, - вежливо и с достоинством поблагодарила я, а Мария тихо обронила в пространство:
- Пропал парень.
Её шепот вывел Каширского из гипнотического состояния. Он перевел прояснившийся взгляд на Машу и насмешливо произнес:
- Обо мне не волнуйся.
- А я что? – развела руками подруга, пряча ехидную улыбку, - Я ничего.