- Джи. Джи! - Потормошил задремавшего товарища по несчастью парень.
Тот подскочил, на автомате потянувшись к ножнам на поясе, но, быстро осознав происходящее, успокоился и заспанно спросил:
- Чего?
- Обернись. - С улыбкой ответил принц.
Брюнет развернулся и какое-то время молчал.
- Я уж думал сдохнем на последнем броске. Бери правее.
Кэнивэльский не стал спорить и налег на левое весло.
Еще где-то тридцать минут под руководством Гуинджи, Стефан вел лодку, и наконец они были у берега.
- Сколько же тут кораблей. - Присвистнул брюнет. - когда я последний раз тут был, их было раза в четыре меньше. Давай заворачивай вон туда, протиснемся.
- Слушай, раз уж нам теперь ничего не грозит, может, наконец, расскажешь, кто ты собственно? Ты из Дифриэля, ведь так?
- Слушай, - Со вздохом повернулся к принцу парень. - Давай так. Сейчас мы ищем себе пристанище, а потом в спокойной обстановке решаем все наши дела. На самом деле мне стоило бы послать тебя куда подальше, и заниматься своими задачами...
- Так чего ж не пошлешь? - Угрюмо спросил Кэнивэльский.
- Ты жизнь мне спас, тогда, на корабле. Так что из уважения к тебе, себе и чувству долга, я думаю, я готов немного поотвечать на твои вопросы и, возможно, помочь.
- Возможно?
- У меня тоже дел немало, я на том корабле, знаешь ли, не отдыхать каютку снял. В темнице.
Принц ничего не ответил, лишь кивнул, сосредоточившись на гребле. Втиснуться между двумя огромными кораблями на пристани было непросто, но, как ни странно, управление судном давалось Стефану на удивление хорошо, хотя раньше он и в жизни за весла не брался, не приходилось. Можно было бы подумать, что это у него в крови, если бы не паническая боязнь воды отца и тот факт, что ни мать, ни кто другой из ее родственников никогда корабельщиком не был.
Наконец покинув дряхлое суденышко, двое выбрались на причал и быстро сориентировавшись, направились туда, где виднелись дома и башни.
- Постой. - Резко сказал Гуинджи, когда они только подошли к черте города, и рванул за угол, прихватывая Стефана за собой.
- Ты чего? - Удивленно, на всякий случай понизив голос, спросил парень.
Брюнет не ответил, он поднял левую руку, где у него был изображен некрупный странный символ, который показался Стефану смутно знакомым, и прикоснулся к нему. Вокруг указательного и среднего пальцев юноши заискрились всполохи магии, и изображение будто ожило. Странный рисунок, представляющий из себя два перекрёстных штриха, чуть расширенных по краям, что находились на фоне более бледного, чем крест, изображения черепа какого-то монстра, проткнутого мечом, завертелся с такой скоростью, что вскоре принял сферическую форму, а затем слегка засветился, остановившись в изначальном положении. В этот момент Гуинджи, со спокойным лицом наблюдавшим за этим, будто ущипнул себя за кожу, но на деле ухватился за появившуюся из рисунка ниточку и потянул. Стефан поморщился от наблюдения за этой весьма неприятной картиной, но его товарищу, казалось, совершенно плевать, что он у себя из-под кожи вытягивает буквально чужеродное тело - нитку, на конце которой было прикреплено что-то. Этим чем-то оказался крошечный, не более полсантиметра, размером амулет с изображением такого же символа, какой был на руке парня. Когда и амулет выскочил вслед за ниткой из-под кожи, отверстие в руке моментально затянулось, как ни в чем не бывало. Гуинджи выложил на руку крошечный амулет с ниткой и, накрыв ее рукой, прошептал несколько слов на неизвестном языке, и пространство между его сложенных рук засветилось синим светом, а когда он поднял руку, на ладони уже лежал не крошечный амулетик, а вполне нормальных размеров, достаточно крупный амулет, а нитка превратилась в небольшую черную с позолотой цепочку.
- Что это такое? - Поинтересовался, наблюдающий за всем этим с нескрываемым удивлением, Кэнивэльский.