Но эти двое усатых-хвостатых никуда не делись.
— Ого! Сколько человеков! — с удивленным восхищением воскликнул Бурбон, оглядываясь по сторонам. — Интересно… может, мои тоже здесь.
— О, можешь на это не рассчитывать, — хмыкнул Бандит, — сам же сказал, они на машине ездят. Так зачем им автобус? К тому же, судя по твоему рассказу, они у тебя совсем не старые. А тут… сам видишь.
Котенок спорить не стал. Но спросил вместо этого:
— Та-а-ак… зачем мы здесь? Я так и не понял.
— Как зачем, — ворчливо отозвался Бандит, несколько раздраженный непонятливостью юного спутника, — не пешком же до города тащиться. А автобус — хороший способ туда добраться быстро и не тратя сил… ну, почти не тратя. Сам им пользуюсь, чтобы на лето сюда выбираться. На свежий воздух. И к свежей еде, которая еще бегает или летает, а не гниет в мусорных баках.
Затем, немного подумав, добавил — решив, что в случае с Бурбоном никакое пояснение лишним не будет:
— Автобус — это та же машина. Только ею пользуются сразу много человеков. Вот, кстати, и он.
Из-за поворота дороги и обступавших ее сосен показался автобус. Огромный зеленый ящик из стекла и металла.
Человеки дружно зашевелились, подхватывая сумки и устремляя в сторону автобуса нетерпеливые взгляды. Бежать, правда, ему навстречу не кинулись. Почтенный возраст как-то беготне не способствовал. К тому же дачники знали, что бежать не имело смысла — автобус сам подойдет к остановке, распахивая свои гостеприимные двери.
Будучи неопытным в жизни, но вовсе не глупым, Бурбон оценил размеры автобуса и сравнил с примерным количеством ждавших на остановке будущих пассажиров… точнее, с примерным объемом пространства, ими занимаемого. И поделился неутешительными выводами на сей счет с Бандитом:
— Сколько их… интересно, как они все поместятся. И мы. И как бы нас не затоптали. Так много человеков…
— Ну и хорошо, — успокоил его Бандит, — в толпе легче затеряться. А то есть в автобусах такие нехорошие человечьи самки… кондукторами называются. Очень не любят безбилетных пассажиров. Ну, таких, которые за проезд не платят. А если пассажир еще не человек, вообще могут взбеситься. Дескать, мы сиденья портим, на пол гадим, а ей… кондуктору то есть, потом убирать. Одно хорошо, что собак они тоже не любят и в автобус не пускают.
Между тем автобус начал разворачиваться по широкой дуге, подъезжая к остановке. Дачники подобрались и замерли в нетерпении, дружно устремляя в его сторону предвкушающие взоры. Чем напомнили Бандиту охотничьих псов, почуявших дичь.
Сам он, когда автобус уже подъехал, и дачники устремились в открытые двери, дал Бурбону последние указания:
— Чтобы не затоптали, лучше под ногами не путаться. А оказавшись внутри, залезть под сиденье. Заодно и кондуктор не заметит. Если же под сиденье не получится… ну, по крайней мере, в проходе не торчать. Ну а самое главное — улучить момент, когда лучше внутрь заскочить. И действовать быстро.
Что значит «момент улучить», Бурбон понял, когда поток дачников, вливающийся в дверь автобуса, несколько застопорился. Всех задерживал какой-то еле передвигающийся дед, опиравшийся на палку. Такой точно не имел шанса затоптать Бурбона и Бандита.
Так что кот-бродяга немедленно (и очередь, разумеется, даже не думая соблюдать) рывком обогнул старого тихохода-дачника и юркнул в дверь. Котенок, помешкав с долю секунды, забежал следом.
Кто-то из дачников засмеялся от такого зрелища, кто-то издал удивленный возглас. Кто-то даже прокомментировал поведение кота и котенка короткой ворчливой репликой. Но никто и не подумал им препятствовать. Да, впрочем, и не успели бы.
Путь до города Бурбон и Бандит проделали под одним из сидений — в спокойствии, безопасности и почти никем не замечаемые. Разве что одна бабулька сжалилась над парочкой неприкаянных пушистых созданий и вздумала чем-нибудь угостить.
Этим «чем-нибудь» стал небольшой кусочек колбасы, которую бабулька бросила перед Бурбоном. Но пока тот мешкал и решал, достоин ли этот кусочек быть им съеденным, пока чувство голода боролось в его душе с привычным гонором, колбасу ухватил и без церемоний слопал Бандит.
— Урок тебе, малыш, — произнес он набитым ртом, — видишь еду — ешь, не раздумывай. Потому что… м-м-м… в мире, где все жрут всех, на любой лишний кусочек всегда найдется уйма претендентов.