Грейнджер заплакала, когда поняла, что вот-вот захлебнётся горькой водой. Она хотела остановиться, перевести дыхание, хотя бы кончиками пальцев коснуться дна, чтобы почувствовать опору. Но дна не было. Под ней — пустота и тонны воды. Страх взрывал её мозг, он словно рассыпался цветным фейерверком в темноте черепной коробки. Ноги свело судорогой, и она поняла, что идет ко дну.
В последние секунды она услышала, из-под толщи воды, брошенное кем-то приглушенное «фините!». Когда перед её глазами уже расцветала чернота, она уловила впереди движение тёмной фигуры, что плыла к ней.
В детстве Гермиона любила плавать. Они с отцом часто ездили на озеро летом и ныряли в воду прямо с «тарзанки». Даже в магловской школе она участвовала в соревнованиях по плаванию. Но страх появился позже. Когда она нырнула в озеро и решила открыть глаза, чтобы удовлетворить своё любопытство, увидеть дно. Но его не оказалось. Она дёргала ногами, чтобы оставаться как можно дольше на глубине и не видела под собой ни-че-го. Огромное тёмное ничего. Больше она не ныряла и плавала только в бассейнах.
Гермиона была в темноте. В ушах звенело, она лишь чувствовала огромное давление на грудь. Толчками. Кто-то открывал ей рот и делился воздухом, наполняя легкие до отказа, вытесняя из них лишнюю воду. Кто-то спасал её. И как только она сделала вдох, закашлялась и в полудреме потянулась вперёд, чтобы ухватиться хоть за что-нибудь, чтобы снова не тонуть, не позволить глубине поглотить её, пальцы нащупали чьи-то руки. Она рванула вперёд и обхватила человека. Крепко, из последних сил.
— Не уходи, не уходи, не ухо-ди… не…
И снова темнота.
***
— Гермиона….
— Гермиона….
— Гермиона….
Открывать глаза было больно. Яркий свет безжалостно слепил. Первое, что увидела перед собой Грейнджер — прозрачное лицо Миртл.
— Ты жива? Ну почему?
— Что, прости? — ответила она, пытаясь приподняться на локтях.
— Мы бы могли вечно быть вместе! Но… я не такая эгоистка.
Спустя время, когда её осмотрела мадам Помфри и дала добро на то, чтобы выписаться, Гермиона узнала, что когда пена начала расти, а Миртл не могла докричаться до Гермионы, она полетела искать помощь. И нашла.
— Ты уверена, что это был он? — уточнила Гермиона.
— Конечно. Он всегда приходит в эту ванну. Такой весь из себя и жутко красивый!
— Слизеринец с белыми волосами? — и каждое уточнение — это отдельный гвоздь в крышку гроба Гермионы. Потому что совершенно точно её спас Драко.
Сам Драко.
Драко Малфой, который помогал заблудившимся первогодкам, так удачно оказался на этаже, где была ванна старост и понёсся со всех ног, когда прилетевшая Миртл закричала, что кто-то тонет.
Это точно тот Драко Малфой, которого знала Гермиона? Потому что она сомневалась. По рассказу Миртл, он влетел в ванную, направил палочку на пену, прокричав «фините» и нырнул в воду, когда Гермиона была уже на дне.
Это точно тот самый Малфой? Потому что он сгрёб её в охапку и вытащил из бассейна, сразу сделав искусственное дыхание. А после, завернув Гермиону в полотенце, отнёс в больничное крыло.
Это точно был он?
Гермиона покраснела, когда поняла, что он видел её голой. Что его руки ложились на грудь, трогали её, что он касался своими губами её губ. Её грязнокровых губ. Ни разу не сморщившись от этого? Даже эту деталь она уточнила у Миртл. И ей вдруг стало стыдно. Он спас ей жизнь, и теперь Гермиона перед ним в долгу. И первое, что нужно сделать — это отблагодарить его.
Но как?
Как это делается? Где ей взять методичку на тему «как сказать «спасибо» человеку которого ненавидишь, а он ненавидит тебя ещё сильнее, но спас тебе жизнь?» В какой библиотеке искать такое?
До конца года оставался месяц, и Грейнджер решила, что когда выдастся шанс, она обязательно им воспользуется. Искренне, от всей души скажет Малфою «спасибо!».
Шла неделя, другая, но шанса так и не представилось. Он будто намеренно обходил её стороной и игнорировал. Зато Гермиона узнала, что кто-то заменил её обычное масло зельем для умножения и расширения пространства. Кто-то явно хотел ей навредить.
Невысказанная благодарность копилась в ней слишком долго, и терпение лопнуло в последний день, когда все уже были в поезде и направлялись домой. Она будет чувствовать себя отвратительно, если не скажет ему это.