— Напиши за меня курсовую по прорицаниям!
«О, Боже…» — подумала Грейнджер. Какой бы Матильда не была пьяной, её хитрость взяла верх. Заставить Гермиону написать курсовую ещё и по ненавистному ей предмету! Это надо постараться.
— Хорошо. На следующей неделе она будет у тебя! — это лучшее действие, которое могло ей выпасть. Она не жалела.
Все вновь засвистели. Крэбб пропыхтел что-то типа «а что, так можно было?», но вскоре все умолкли, потому что палочку крутанула Грейнджер. Она молилась всем богам, чтобы палочка не остановилась напротив.
— Малфой…
Драко посмотрел Гермионе прямо в душу. Он был зол. И как только Гермиона хотела спросить, что он выбирает, Драко ответил:
— Правда, — и выхватил шарик из рук Матильды. Грейнджер не нужно долго думать, вопрос давно сидел в ней.
— Что ты купил в книжной лавке?
Все с непониманием смотрели то на одного, то на другую. Гермиона видела, как он менялся в лице, чувствовала, что попала куда нужно.
— Завали. Своё. Ебало. Грейнджер! — он бросил шарик в руки Забини, быстро встал с дивана и направился в спальню. Пэнси побежала за ним.
А Гермионе до боли хотелось услышать ответ.
***
Зимой, перед каникулами, Гермиона чуть не проспала первое занятие. Всю ночь она доделывала домашнее задание, потому что времени ни на что не хватало. В старостате был ужасный период; школьники, чтобы найти артефакты, проскальзывали ночью в коридоры замка из своих спален, и старостам приходилось дежурить вдвое дольше и усерднее следить за порядком.
Уже на подходе к кабинету она почувствовала еле уловимый запах, очень знакомый. Она вошла в класс и незаметно прошла к ребятам, которые окружили котёл с зельем. Из него к потолку поднимался пар, закручиваясь спиралями. Снегг ещё не пришёл, и студенты продолжали переговариваться. Гермиона встала рядом с Пэнси, которая с интересом что-то обсуждала со своей верной подругой.
— Все встали рядом с котлом! — профессор не менял привычки начинать урок сходу, как только входил в класс. — Кто скажет, что это за зелье?
— Амортенция, — хором ответили все.
— Похвально. Прежде, чем мы приступим к изучению этого зелья, я хочу, чтобы каждый из вас сказал, чем пахнет для него Амортенция.
Все, кто отвечал, или отходили в сторону, чтобы послушать других, или занимали места за рабочими столами, но вытягивали шеи, чтобы тоже слышать чужие ответы. Пэнси сказала про «кофе, яблоки и дублёную кожу», Крэбб пробормотал о «запахах скошенной травы, новой метлы и пудры», а когда вышел Драко, Пэнси встала в первый ряд, гордо улыбнувшись и в явном ожидании, что он назовёт запахи, связанные с ней.
Как только он потянул носом, приблизив к себе флакон с зельем, то на секунду нахмурился. Замешкался, но ответил:
— Старый пергамент, — ещё один короткий вдох. — Запах дождя и мокрой брусчатки, — Пэнси напряглась. — И… — Драко насторожился, будто о чём-то задумался. — Бергамот…
Драко отдал Снеггу пузырёк и направился на своё место. Всё говорило о том, что он из-за чего-то растерялся. Это отразилось в его глазах, когда они на секунду задержались на Гермионе, стоящей рядом с профессором.
— Мисс Грейнджер, ваша очередь.
Пузырёк был маленьким, из стекла, и напоминал форму сердца. Гермиона отвечала последней, и никому особенно не было интересно знать, как для неё пахла амортенция.
Вдох.
Невольные ассоциации начали крутиться в подсознании.
— Ветер, бьющий в лицо, когда быстро летишь на метле, — второй вдох. — Угли, только что сожжённые потоком огня. И… — она сделала глубокий вдох. — Сталь.
— Отлично, теперь занимайте свои места, и мы…
Но Гермиона не слушала профессора. Она гадала. Вспоминала Эрика. Он абсолютно точно не вписывался в эти запахи. Он пах морем, теплотой летнего солнца и, кажется, выпечкой. Да, она помнила это. И сомневалась. Это был не Эрик…