— Уи, все верно, только Нил Тотуш моя мать…
На голову Малфоя падает шок. Припечатывает к месту. Такого он точно не ожидал.
— Но… как? — в разговор подключается Гермиона.
— В то время почти невозможно было поступить в Дурмстранг девочкам. Их считали бесполезными для такой школы. Думаю, ни для кого не секрет, что школа специализируется на темной магии. Раньше не было слова сексизм. Миром правили мужчины, оставляя на женщин хлопоты по дому, — она сделала глубокую затяжку. И поперхнулась. — Но не моя мать. Ниллиана была бойцом с самого детства. Прыткая, дерзкая и умная. Еще она обожала своего друга.
— Грин-де-Вальда? — уточнила Грейнджер.
— Верно. Они были очень близки в детстве. Меня растила ее сестра и я свою мать практически не знала. Когда она родила меня, то уже сменила фамилию на Дуантэ.
— Но как ей удавалось скрывать то, что она…
— Женщина? — закончила она. — Этого никто не знает. По редким снимкам видно, что ее не отличить от красивого юноши. Быть может в школе и знали ее пол, но закрывали на это глаза. Потому что она была великолепной волшебницей. Чудесным алхимиком.
— Что вы знаете о ее шаре?
— Мало чего, — вздыхает она. — Знаю, что с помощью него она воровала секреты людей и шантажировала этим.
Драко знал это и без нее. Ему нужно было больше информации. Это бесило.
— Вы знаете как она управляла шаром?
— Только не говорите мне, что вы хотите использовать его так же, как мама! Это незаконно!
Гермиона положила руку на ее кисть, чтобы успокоить.
— Я работаю Аврором и наше Министерство магии ищет способ активировать артефакт не для этих целей, уверяю вас!
Малфой замечает сомнение в глазах женщины и он почти на грани того, чтобы залезть в ее голову и самому узнать все.
— Хорошо… Что в Дурмстранге используют помимо палочек?
Драко впадает в ступор от вопроса. Но не Грейнджер.
— Посохи! — слишком громко выкрикивает она. Будто в школе, боясь, что ответят другие.
Драко осеняет в ту же секунду. Ну конечно! Посох! Шар был закреплен на посохе. Он долго ломал голову, как Тотуш могла незаметно считывать секреты. Шар просто был у нее на уровне глаз. Это же так очевидно! Почему он сразу об этом не подумал? Тотуш просто проходила мимо человека с посохом и заглядывала в шар. Ей не нужно было доставать его и подносить к лицу. Все просто!
— А где сейчас посох? — спрашивает ее Драко, а у самого нога под столом трясется от нетерпения.
— Он всегда при мне. Это единственная вещь, которая осталась после нее. Как только шар отобрали, мать недолго прожила. Болезнь легких сгубила ее, видимо из-за ее грехов…
Жасмин тушит сигарету об тарелку и тянется руками к своей шее, перебирая многочисленные украшения на груди. Это длится больше двадцати с лишним секунд. Драко считал. Он просто не мог себя успокоить. Он не отводит взгляда и видит, как женщина распутывает тонкую цепочку, и снимает ее с себя вытягивает вперед. На цепочке висит маленькая палочка. Серебряного цвета.
— Вы уменьшили его?
— Верно. Люблю все, что блестит.
— Я бы никогда не подумал! — отвечает Малфой и чувствует, как его бьет по ноге Грейнджер за такую очевидную шутку. — Вы можете отдать мне его? — видит, как старуха возмущенно поднимает на него взгляд и тут же исправляется. — Продать?
— Это все что осталось от нее…
Жасмин набивала цену. Драко знал это.
— Пять тысяч галеонов…
Гермиона резко оборачивается на него. Она удивлена. Драко уверен, что такие суммы она никогда не оставляла за украшения.
— Десять! — улыбается Жасмин и качает подвеску словно маятник.
«Старая дрянь!»
— Семь. И прямо сейчас. — парирует он.
— Идет…
Гермиона тянется к бокалу с вином и махом опустошает его. Ждет, когда он вновь наполнится, чтобы выпить снова.
Драко достает из кармана мешочек и кладет на стол перед Жасмин. Она же в свою очередь отдает кулон ему в руки. Малфой убирает подвеску в карман брюк и немного ослабляет галстук. Он будто бежал стометровку, настолько старуха его вымотала.
— Скоро моя магия начнет угасать и он вернется в исходный вид, — она даже не смотрит на них, а просто начинает звенеть монетами, засунув пальцы в мешок. — Хорошая сделка, Семюэль.