Ночью Марк не спал, вслушиваясь в окружение и думая о том, кто же был тем душителем. Ожидая его появления и в этот раз, Юмалов решил притвориться спящим. Замерев и расслабившись, он стал слушать. Этот нехитрый план пришёл в его голову ещё утром, и Марк надеялся на то, что страх с адреналином не дадут ему заснуть, но видимо боялся он не так уж и сильно, так что на глаза железными монетками давила сонливость. И с ней приходилось бороться. К счастью, не очень долго.
Не прошло и часа с момента, как все уснули, когда со стороны кровати Белого послышалось движение. Затем скрип. Аккуратные, но всё равно шаркающие шаги стали приближаться к Марку, отчего тот весь сжался в кровать. Время тянулось медленно, напоминая своим ползанием гадкую, волосатую гусеницу, медленно ползущую по лбу и даже внутри него. Парень остановился у кровати Марка и замер. Было слышно его размеренное дыхание.
– Посмотри, как красиво снаружи, – негромко сказал Белый спокойным голосом. – Я знаю, что ты не спишь, – добавил он спустя время и едва слышно посмеялся.
Ничего не отвечая, Марк сбросил с себя одеяло и осмотрелся. С какой-то мечтательной улыбкой белокурый парень стоял недалеко от кровати и заглядывал в окно, находившееся прямо над головой мальчика. Немного помедлив, Юмалов встал с кровати и тихо, стараясь никого боле не разбудить, подошёл к Белому.
– У нас с тобой не было времени, чтобы познакомиться. Меня Колей зовут.
– Марк, – Коля кивнул и они вместе стали смотреть в окно.
По ту сторону, на свободе, рос довольно густой лес. Сквозь него едва проглядывала старая дорога, пустынная и одинокая. Очевидно, что психбольница находилась на самой окраине города и эта землистая тропа нечасто ощущала на себе щекочущие колёса автомобилей. Там было тихо и безлюдно. Всё замело блестящим, белым снегом. Бесконечным потоком, рябью падали вниз снежинки, блестая в свете жёлтых фонарей, не хуже бриллиантов. Это было похоже на то, что звёзды разом рухнули с небес и попадали-попадали вниз. И колючие ели смотрели на небо вместе с мальчиком. Весь этот пейзаж будто бы говорил: «есть вещи и помимо людей». Редко кто понимает это, но если уж раз поймёт, то в один миг сердце его нальётся спокойствием и всё, что беспокоило ранее, перестанет быть важным. Вот и Марк расслабился, и дыхание его постепенно стало ровным, таким тихим, как эта зимняя ночь. Он даже забыл на пару минут, что всё перед его глазами – обман. Его почти удалось обмануть.
– Если бы я был художником, то нарисовал бы этот пейзаж, – проговорил мальчик совсем тихо, только для самого себя, но Коля его услышал.
– А я и есть художник, но даже карандаш у меня и тот забрали. Увы. О! А ты слышал, что завтра нам затопят баню?
– Правда, что ли? Ну да, что-то такое слышал.