Скоро паренька вешали снова, буквально через пару минут. В этот раз всё прошло спокойно, и, дождавшись смерти мальчика, народ начал расходится. Юмалов же, однако, не спешил уходить и решил сначала подойти к привлекшему его внимание мужчине. Тот как раз отошёл в сторону и собирался попить заботливо приготовленного кем-то чая, что миловидных чашечках стоял на раскладном столике у эшафота.
– Здравствуйте, это, наверняка, странный вопрос, но я случаем вас не знаю? Просто мучает странное чувство, будто бы…
– Всё нормально, не волнуйся так, парень, – с улыбкой прервал Марка мужчина. – Я довольно известный учёный, так что может и знаешь. Может видел меня на недавней лекции в __?
– Ох, вот оно как, – юноша задумался и опустил взгляд в пол, сдвинув брови друг к другу. – И что же вы делаете, – он помедлил, – тут?
– Справедливость, – тут же ответил учёный. – Если эти люди решили, что могут нарушить закон, то с ними нужно поступать сурово. Если быть мягче, то законы потеряют свою кажущуюся силу, люди осознают, что они пусты и не имеют за собой никакой опоры, кроме Слова, а это приведёт к хаосу и повсеместному нигилизму. Допустить такого нельзя, если есть в тебе хоть толика человечности. И потому я выполняю грязную работу.
– Но неужели тот парень был достоин смерти?
– Закон решил, что да.
– И не жалко? – Прикусив внутреннюю сторону щеки, спросил Марк и сделал один шаг назад.
– Конечно, нет. Они сами себя казнят и вины моей здесь нет, я лишь исполнитель. А жалеют их пускай философы да литераторы.
– А с ними-то что не так?
– Пустословы, – коротко бросил мужчина. – Культура – вещь бесполезная и даже вредная. Именно эти культурные люди и устраивали геноциды. Ведомые чувствами, подчинённые им, они были ослеплены и совершали ужасные вещи. Им не хватает рациональности. И философам тоже! Ведь философия – не наука. Не путай это. Совершенно разные вещи.