Глава II. В глазах мертвеца
Дмитрий Шерстнев стоял наверху странной почти безграничной каменной площадки, какой-то несоизмеримо огромной как видно многоэтажной конструкции. Он смотрел сейчас вниз с края отвесного обрыва. Куда-то в один из каменных уходящих в полный черный мрак колодцев. С квадратными стенами и множеством уходящих в глубину больших различных по виду и форме черных окон, что буквально громоздились одно над другим и видимо составляли этажи этого невероятных циклопических размеров состоящего из серого идеально вытесанного гладкого камня здания.
Он не понимал вообще, что это было такое. Где он был и находился. Все что он видел, можно было принять за некий бред или сон. Но, он не спал. И это было действительно более, чем реально. Он видел и ощущал тут все всем своим телом и своими видел глазами.
Дмитрий не мог понять, как оказался здесь. Его точно затянуло неведомой невероятной силой сюда из реального мира в этот странный и загадочный мир. Хотя странным был и тот мир, который был там, откуда его занесло сюда. А может быть это было одно, и тоже уже после того как он открыл эту чертову маленькую коробку, что нашел у себя под дверью. Только тот мир был похожим на его земной мир. А этот, вообще не похож ни на что, что он, Дмитрий, когда-либо мог видеть своими глазами.
- «Черт побери, что это такое?!» - он напуганный и панически задал сам себе вопрос – «И как я тут оказался?!».
Он осмотрелся по сторонам.
- «Где больница, где морг?! Где Пашка Рудницкий?! Вообще, что это вокруг такое?!» - не прекращалось в его голове врача патологоанатома.
Дмитрий был в ужасе и панике. У него тряслось от страха все мужское в белом врачебном халате и клеенчатом фартуке тело. Подкашивались в трясучке ноги. Тряслись руки, и живот свело до боли под самыми ребрами. Лицо в лихорадке ужаса дергалось безудержным тиком. Даже свело челюсть, и сжались плотно в судороге челюстных мышц зубы.
В голове были лишь, только панические жуткие были мысли, что, не переставая, атаковали одна за другой его мозг.
Он был сейчас, точно в неком волшебном зазеркалье. Во все стороны ни границ, ни края. Куда идти? Дмитрий не знал. Но, стоять, тут тоже долго не стоило. Он понимал это, точно ему кто-то сейчас подсказывал, что нужно было не стоять, а двигаться.
И он пошел. Медленно на полусогнутых трясущихся ногах в сторону странной, как и все вокруг остроугольной четырехгранной конструкции, вертящейся в медленном движении сверкающей золотом своих граней и вытянутых в обе стороны от единого центра стен исчерченной каким-то толи загадочными рисунками, толи письменами иероглифами. Издающей оглушительные звуки, что создавали некую мощную вибрацию, сотрясающую все вокруг. Даже само необъятное по своему масштабу пространство. А сильный встречный ветер, с каждой минутой усиливался и просто сбивал с ног.
От вращающейся остроугольной в обе стороны необычной висящей в самом пространстве громадной или точнее некоего изваяния фигуры исходил черный рассеивающийся по сторонам свет, точно некое смертельное предупреждение любому идущему сюда путнику. Этот свет нес смерть и погибель всему, что попадало в зону его досягаемости. Он исходил из двух огромных черных круглых, точно глаза некоего волшебного жуткого и такого же громадного существа как само его жилище окон.
Дмитрий Шерстнев внезапно остановился, ощущая всем трясущимся своим телом надвигающуюся на него опасность.
- Стой! – он услышал внутри своей головы и где-то близко и рядом с собой - Ни шагу больше!
Этот женский голос ему был знаком. Он знал его.
- Кто ты, что говорит со мной?! – он вслух произнес, громко этому голосу.
– Тот, кого ты давно уже знаешь – получил он ответ – Тот, кто давно уже с тобой.
Дмитрий ощутил на своей мужской груди под одеждой, как стал горячим его нательный подаренный матерью при крещении в церкви ему еще младенцем освещенный в святой воде церковной купальни крестик.
- Я не знаю, с кем сейчас разговариваю! Кто ты? Покажись! – он снова громко произнес, не переставая трястись от ужаса, но пытаясь бороться с этим.
Перед ним в метре от него возник слабо различимый еле заметный силуэт. Силуэт был похожим на невысокого человека. Не то, женщина, не то мужчина.