Мама звала Виталия. Ласковым голосом она притягивала его, унося с собой в длинный светящийся мягким теплым светом туннель. Необыкновенная легкость окутала юношу. Словно крылья выросли у него за спиной, направляя туда - где нет боли, страданий, мучений. Бренная человеческая жизнь с постоянной спешкой, необходимостью пробиваться сквозь ложь и предательство казалась сейчас ничтожной и никчёмной.
- Я иду к тебе, мама, - прошептал он, вернувшись на много лет назад, когда она также ласково звала маленького сына домой с улицы.
Ксения Николаевна бессильно опустилась на кровать рядом с остывающим телом, отрешенно произнесла «Он умер» и громко разрыдалась, обхватив руками голову. Эльвира почувствовала, как земля уходит из-под ног, перед глазами всё поплыло. Отпустив бесполезную маску, она закачалась и свалилась на пол без чувств.
Вокруг неё висел туман. Густой, как кисель. Казалось, его можно было брать руками и лепить снежки, как из снега. Эльвира застыла в непонимании как выбраться отсюда. Только непроглядные клубы пара окружают её и ни малейшего проблеска пути. Со всех сторон послышалось тяжелое сбивчивое дыхание, зазвенели детские голоса, долетели обрывки слов. Девушка обернулась вокруг себя и увидела приближающиеся тёмные тени, пробивающие путь сквозь плотную белёсую пелену тумана. Множество теней: мужских, женских, детских. Плотный смрад палёной плоти и волос обжигал горло и нос. Когда тени приблизились на расстояние, с которого Эльвире они виднелись отчётливее, перед её взглядом предстали обугленные тела изуродованные огнём. На многих из них не было одежды, на других её остатки свисали обожженными лоскутами. Их плоть сочилась кровавыми подтёками, местами изъеденная огнём до костей, белеющих на фоне иссиня-черных тел. Остановившись в нескольких шагах от Эльвиры, фигуры встали вокруг неё и в один голос завыли:
- Верни нам украденное! Верни!
В нос ударил резкий запах нашатыря. Эльвира очнулась и увидела перед собой лицо, склонившейся над ней Ксении Николаевны.
- Эля, Эля! Ты меня слышишь?
Девушка кивнула головой и резкими движениями ощупала себя. Всё хорошо, она опять в палате, живая и невредимая лежит на кровати.
- С тобой всё нормально?
- Да, да. Хорошо, - с трудом поднимаясь на ноги, подтвердила Эльвира, - Просто закружилась голова.
- Такое бывает при стрессе, - поддерживая еще ослабевшую девушку под руку, участливо сказала Ксения Николаевна, - Пойдем ко мне в комнату. У меня вторая кровать есть. Поспишь сегодня у меня.
Взгляд Эльвиры упал на соседнюю койку, на которой лежало бездыханное тело Виталия. Перспектива спать в комнате, соседствующей с трупом, напугала её.
- Нет. Я пойду к себе, - приходя в себя после обморока, отрезала девушка, торопливо шагая к двери.
- Не спеши, я провожу. Только накину халат, - понурив голову, печально вымолвила врач, - Надо сообщить Ольге Николаевне о смерти Виталия.
Глава девятая.
Пробудившееся утреннее солнце медленно вкралось в комнату сквозь щелку между шторами и, скользнув по кровати, осветило своими лучами лицо Кристины. Девушка раскрыла глаза и сладко потянулась. Посмотрев на смартфоне время, Кристина не спеша обула тапочки, встала с кровати и мельком взглянула на подушку. Большой клок каштановых волос лежал на ней, будто срезанный с головы девушки чьей-то невидимой рукой. Кристина взвизгнула и, схватив пучок, бросилась в ванную комнату.
Увиденное в отражении повергло её в шок. С серебристой поверхности зеркала на нее смотрело нечто мало напоминающее Кристине её прежнюю. Все лицо и шея были усыпаны мелкими гнойными язвами, расползшимися по коже бурыми точками. То, что раньше вызывало восхищение у противоположного пола, теперь представляло собой распухшую и красную рожу, больше напоминающую физиономию законченного алкоголика, чем личико прелестной девушки.
- Чёрт! – прохрипела Кристина, рассматривая лицо в зеркале со всех ракурсов. В ней смешались злость и отчаяние. Хотя не так. Невероятная злость и невыносимое отчаяние. Если бы в этот момент с ней рядом оказался виновник этого бедствия, она бы без раздумий разнесла бы ему голову молотком или придушила собственноручно.
- Чёрт, чёрт, чёрт! – повторила она, перемежая обращения к тёмным силам словами не предназначенными для использования в культурном обществе, и сжала ногтями один из прыщей. Он взорвался, как пачка кефира, сброшенная с высоты. Густая молочно-белая слизь брызнула в стороны и потекла тонкой струйкой по щеке.
Девушка брезгливо стёрла ватным диском гной и, присев на край ванны, навзрыд заплакала. О выходе из комнаты можно забыть. Стоит только показаться в таком виде перед остальными ребятами и её фотография разнесётся в считанные минуты по всем соцсетям. Что делать? Что делать? Думай, думай, чёрт тебя подери! Кристина бросилась обратно в комнату и, схватив смартфон, принялась лихорадочно набирать телефон врача.