Бард ничего не ответил удаляющемуся собрату по оружию.
Так он и сидел, укрывшись промокшим плащом и перебирая струны своей лютни, стараясь найти звуки что смогли бы выразить его состояние. Боль, сожаление. Кто-то присел рядом, но Скальт не среагировал на это — его душа болела и старые раны, сомнения и страхи давали о себе знать.
— Ты знал ее? — чужой незнакомый голос прервал его размышления, пальцы барда соскользнули со струн, породив неприятный дребезжащий звук.
— Нет, — после нескольких секунд молчания ответил он, не поворачиваясь к собеседнику. — Только ее отца.
Пальцы Скальта невольно подались к лежащему на могиле кулоне.
— Он… Был мне наставником. Я хотел… Передать весть о том, что он умер как герой, до конца сражаясь со злом… Жаль, что я не успел.
Молчание.
— А ты? Знал ее?
— Да… — В чужом голосе прорезались нотки боли и Скальт приопустил свои уши вниз, вновь берясь лапами за свою лютню.
— Расскажешь? — негромко спросил бард, опустив свой взгляд на струны. — Говорят… Если высказаться, то полегчает.
========== Глава 3. Старые знакомые, новые вопросы ==========
Перерыв. Капитан дала им всем вольную, как только завершил свои дела в Академии. «У вас три дня на отдых. Затем мы выдвигаемся», — бросила она тогда собравшейся группе, слабо им улыбнувшись и сообщив, что при желании они могут на это время остаться в Академии, у родных, или посетить цитадель Стражи.
Скальт выбрал первый вариант, как и один из его товарищей, все так же бродивший по библиотекам. Однако бард не интересовался книгами: он размышлял и боролся с внутренней грустью, порой выплескивая ее своей игрой, собирая вокруг себя небольшую группку местных учеников, напевая что-то в меру приятное.
День за днём
Проводишь у окна.
Молнии и гром,
Над морем пелена.
Отражаются волны
В чистых глазах,
Губы безмолвны,
Полночь на часах.
Там, где вода
Ласкает небеса,
Ты без труда
Увидишь паруса.