Маэль задумалась, снова погрузившись в молчание, которое прежде просто тяготило меня, а теперь окунуло головой в неизвестность: что она ответит, когда прервет его? К чему вообще эти ее загадки? Впрочем, не так уж это и важно, уж точно мне хватает своих проблем.
— Ладно, Эрик. У тебя теперь остается одна надежда: заклинание сработало так, как ты предположил, а иначе твоя потеря памяти необратима.
— Но это означало бы, что и язык и имя и все вообще я должен был забыть.
— По-видимому, нет.
— Ну как же нет, частичная потеря памяти обратима, а полная потеря памяти сопровождается другими последствиями, а у меня ни то, ни другое, поэтому делать выводы из действия незнакомого мне заклинания недальновидно.
Возможно ли необратимая потеря памяти? Вполне. Тогда мне придется начать жизнь с чистого листа, без друзей, без семьи, без места жительства. Пока у меня есть хоть какая-то надежда, цель, моя жизнь будет иметь смысл – вернуть свое прошлое.
— Маэль, кстати, а что произошло с нами после погружения в сферу воспоминаний? У нас ведь был замечательный план, как можно было избежать прямого столкновения с королевским отрядом.
— Если вкратце, меня даже не стали слушать. Как только я вышла, один из этих прыков воспользовался КОТом и подчинил меня себе, я по его приказу рассказала все и достала тебя из сферы воспоминаний, после чего меня связали. Маг отпустил свой контроль, и я поняла, что наделала, тогда постаралась, как можно больше уменьшить причиненный вред. Я говорила, что ты меня заставил и так далее… навыдумывала небылиц про твою огромную силу, что на тебя почти не работает наша магия, и его КОТ сейчас прекратит действие, потому что ты питаешься магией. Собственно говоря, по этой причине нас связали обычными веревками, тогда-то мне и пришел в голову план нашего спасения.
— Хорошо, что он не догадался применить на тебя снова контроль и не заставил рассказать вообще все, что ты знаешь.
— Они бы не смогли – на Разумных магия контроля действует непродолжительное время: от десятка секунд до минуты. Зависит от воли конкретного Разумного,– ответила Маэль.– Обидно, что они отобрали и разбили мою сферу воспоминаний, редкая вещица. Но есть и плюс, я успела забрать палатку и спрятать ее в хранилище.
— Думаю, что они поплатились за это сполна. А как ты назвала мага, который тебя подчинил?– Спросил я.
— Прык. Мы используем это слово как ругательство. На самом деле это животное, очень уродливое, но с невероятно покладистым характером,– ответила она.
— И как он выглядит?
— Сейчас покажу,– и она засунула руку в свое хранилище, потом погрузилась туда с головой, а через пару секунд достала фигурку. Тут же в ее руках фигурка поменяла свой вид.– Это и есть прык.
Я увидел, иначе не скажешь, нечто: округлая туша с коротенькими лапками, с, растущей клочками, шерстью, создавалось впечатление, что теоретически, это животное неспособно даже ходить. На кончиках лап у него были три пальца с наростами, видимо служащими для укрепления пальцев, как броня, чтобы не сломались под весом этого чудовища. Морда животного выглядела не менее отталкивающе: свисающие щеки, на которых были, будто наклеенные, усы, губ не было, поэтому кривые зубы обнажались в неприятном оскале, глаза глубоко посажены, открывались небольшими щелками из слоя жира или мяса, которое складками образовалось вокруг глаз. Голову венчали наросты, похожие на рога, короткие и толстые. Весь вид животного вызывал отвращение.
Я рассмеялся, неожиданно для самого себя. Она засмеялась вместе со мной и убрала фигурку этого ночного кошмара обратно в хранилище.
Мы вышли из лесной местности, и нас снова встретили луга с разнообразием, удивительной красоты, флоры: насколько хватало взгляда, виднелись лишь цветы. Маэль ушла немного вперед, пока я разглядывал цветок в форме рыбы. Я догнал ее и спросил: