Я вновь посмотрела на часы: семь минут до конца урока. Всевышний, я у тебя что просила? Неужели так сложно выполнить одну малюсенькую просьбочку? Я угрожающе посмотрела на потолок и покозала неизвестно кому кулак. Мой одноклассник, Мишка, увидел всё это и повертел пальцем у виска. Я же в ответ показала язык. Я снова вздохнула и вновь уставилась в тетрадку, надеясь, что это скоро закончится. Вдруг в моём портфеле раздался «Апчхи!». Все сразу обернулись и посмотрели на мой рюкзак. Я, с совершенно невинными глазами, зажала рот рукой и чихнула, стараясь, чтобы вышло похоже. Все поверили и снова приступили к работе. Я же посмотрела на свой портфель. Неужели… Как эта неугомонная любительница колбасы забралась в мой рюкзак? Она у меня получит! Я легонько пнула портфель, спровоцировав тихое «Ай!». Мишка снова внимательно посмотрел на меня, а потом на мой рюкзак. Я открыла рот, думая, что сказать, но просто дотронулась до ноги и сказала: «Ай». Мой любопытный одноклассник, похоже, поверил и стал смотреть в тетрадь.
Мне хотелось достать эту вредную летучую мышь и посадить дома под замок! Но сейчас у меня не было возможности выполнить задуманное, поэтому я, в последний раз взглянув на портфель, начала заполнять первую графу таблицы. И всё было хорошо! Оставалось две минуты до звонка, таблица была уже почти заполнена и даже Миша уже спокойно сидит на своём месте и пишет. Но нет! Опять нужно было чихать! Этот «Апчхи» был громче предыдущего, поэтому на него обратила внимание и учительница тоже.
— Даша, это ты чихнула? Может, всё-таки сходишь к медсестре?
— Я чихнула, но, Ирина Дмитриевна, со мной всё впорядке! — поспешила я заверить учительницу, невинно хлопая глазами.
Ирина Дмитриевна странно на меня посмотрела, но отвела взгляд и стала задавать домашнее задание. Я вздохнула с облегчением. В этот раз обошлось. Ух, она у меня получит! Этой мыше больше не видать колбасы, как своих ушей!
Я Лили видела только один раз утром, а уже отношусь к ней, как к домашнему питомцу. Только вот мой питомец умеет разговаривать.
Прозвенел звонок с урока и как раз вовремя. Лили уже вовсю расчихалась, и я, изрядно уставшая притворяться, быстро выбежала из класса, обгоняя всех.
Все направились в столовую на завтрак, а я подошла к одному из окошек и поставила портфель на подоконник. Я осмотрелась по сторонам и, убедившись, что никто не подглядывает, открыла замок дополнительного бокового кармашка. В нём я увидела Лили, скрюченную в невероятной позе — что только не сделаешь, чтобы не заметили. Она посмотрела на меня жалобными глазками и сказала: — Я тут это… Отдыхаю… — и, совершенно не чувствуя угрызений совести, спросила: — Поесть есть?
Я посмотрела на неё своим самым страшным взглядом. Она, похоже, совсем не испугалась и даже добавила:
— Эй, я есть хочу. — и потёрла свой совсем немаленький животик. — Тащи еду!
Я вздохнула. Всё-таки на это маленькое чудо нельзя злиться, но отругать можно. Я шёпотом, немного наклонившись, стала ругаться:
— Ты зачем в мой портфель залезла? Я же сказала тебе сидеть дома! А если бы тебя увидели? Как бы все отреагировали, увидев у меня летучую мышь в рюкзаке? — и, немного подумав, добавила: — Говорящую!
Лили фыркнула, даже не пытаясь оправдать себя. Я погрозила ей пальцем и сказала:
— Больше без моего разрешения никуда! — я лёгким движением, потеряв всякую брезгливость, взяла Лили в руки и посадила в большой отдел портфеля. — И не показывайся никому на глаза.
Лили спряталась в портфель и тихо сказала:
— Больно надо.
Я оглянулась и увидела беззаботно шагающего по коридору Мишку, который настойчиво крутил пальцем у виска, смотря в мою сторону. Я молча показала ему кулак, и он поспешил скрыться. Мишка теперь точно считает меня сумасшедшей! То потолку грозила кулаком, то с портфелем разговариваю. Да, со стороны это выглядит именно так.
Я пихнула летучую мышку поглубже в портфель. Что ж, идём в столовку есть и добывать еду этой маленькой прожоре. Интересно, а она ест котлеты? Или только колбасу? Ну вот сейчас и проверим! По пути в столовую я посадила мышку в довольно просторный карман своей ковты, чтобы было легче её кормить.
Я зашла в столовую и села за свой стол, разочаровавшись увиденным. Манная каша. Кашу я в карман точно вываливать не буду, по многим причинам. Но вот колбасу с горячего бутерброда я заранее соскребла и отправила в карман, заранее позаботившись, чтобы меня никто не увидел. Выглядело бы это очень странно.
Мышь радостно чавкала в кармане, иногда зацепляясь коготками об ткань. Я изредка тыкала её пальцем, напоминая, что чавкать неприлично. Я же ела манную кашу и ждала свою подругу Лию (Лия — сокращённое от Аурелии). Её долго не было.
С Аурелией мы дружим совсем немного — всего три месяца, но уже стали лучшими подругами. Она высокая, с рыжими волосами и ярко-карими глазами. Её семья переехала в город полгода назад, но Лия долгое время ни с кем не общалась. И я не понимаю почему. Она — замечательная подруга, всегда поддержит и поможет.
Лия подошла к столу и села. Она посмотрела на меня, и я, кажется, знаю этот взгляд.
— Лия, ты ведь хочешь что-то сказать, правда? — я водила ложкой по тарелке с кашей.
Она немного замялась и попыталась что-то скрыть.