- Что такое?.. Камали!..
- Отведите её в дом, господин Тен, - твёрдо сказал Энмор.
- Но что случилось? – не унимался перепуганный кмет. – Где моя дочь? Этот мерзавец увёл её с собой, так?!
- О каком мерзавце идёт речь? – раздалось от калитки. Там, скрестив здоровенные руки на груди, стоял Велето – отец Сейдо.
- Возможно, Ильси и Сейдо в опасности, - быстро сказал Энмор. – Я должен срочно найти их. Вы не видели моего учителя?
- Иол сейчас на другом конце деревни, лечит чью-то корову, - вмешался женский голос. Энмор развернулся кругом – и увидел знахарку Риду. Она лениво подпирала стену сарая. Столько людей в пределах дома Тена, в то время как на улицах не было никого, так обескуражило Энмора, что он мог лишь предположить, что они все прятались прямо в доме, как актёры за занавесом.
Оторвавшись от стены, Рида решительным шагом направилась к Тену:
- Друг мой, послушайтесь мага и заведите жену в дом. Я попытаюсь ей помочь.
Растерянный Тен безмолвно покорился. Когда за ним, его женой и знахаркой закрылась дверь, Рихан обернулся к Энмору:
- Нам нужно скорей вернуться! Надо узнать, что случилось!
- Сейчас и без нас всё узнают, - пробормотал Энмор, глядя в спину Велето, который быстрым шагом двигался по улице к лесу. Возле одного из домов он остановился и поманил кого-то рукой – и тут же из переулка выскочил парень, один из тех, кто был на свадьбе, и поспешил за ним.
- Что здесь происходит? – донеслось откуда-то сзади, и Энмор резко повернулся. Облокотившись на изгородь, во двор невинными голубыми глазами заглядывал Иол.
- Где ты пропадал? – ахнул Энмор.
- Помогал Витару лечить корову, - рассеянно ответил Иол. – А потом увидел, как Рида идёт сюда. Я её звал-звал, а она как будто и не слышит. Может, простудила уши вчера? Я говорил ей, не гуляй вечером на берегу Холодного озера…
- Об этом потом, - перебил его Энмор. – Случилось что-то ужасное. Не знаю точно, что именно, но случилось.
В двух словах он рассказал Иолу, что видел и слышал. А тем временем к дому уже стекались люди, неведомо как прознавшие, что в семье Тена и Камали что-то неладное. К тому времени, как Энмор закончил рассказ, возле дома уже собралась небольшая толпа, Рихан нетерпеливо притопывал ногой, а с конца улицы донеслись крики:
- На помощь! Помогите! Убийство!
Толпа ухнула и вздрогнула. Кое-кто, оцепенев, остался стоять на месте; кое-кто бросился было на крики, но Иол громко велел:
- Всем оставаться на своих местах! Пойдём только мы с Энмором!
- А я? – взвился Рихан.
- Охраняй людей, - велел ему Энмор. Рихан покраснел – не то от радости, что ему поручили ответственное задание (хотя, на самом деле, никакой охраны не требовалось – Энмор подозревал, что убийца уже далеко), не то от обиды, что его не берут на место преступления. Во всяком случае, он сдержанно поклонился и отступил назад.
Через две минуты они уже были возле дома на сваях. На траве, горько рыдая, сидел отец Сейдо. Двое мужчин, его родственников, утешали его, хотя и сами были потрясены горем. Увидев Иола и Энмора, один из них махнул рукой, хотел что-то сказать, но вместо этого глухо застонал и закрыл лицо руками.
- Идём, Энмор, - тихо сказал Иол. – Надо посмотреть, что случилось.
Вскарабкавшись вслед за учителем, Энмор оказался внутри. Комната была совсем маленькой, и почти всё пространство было занято широким ложем, убранном белыми льняными простынями. Изголовье, по местному обычаю, было украшено цветами – последними астрами и цинниями, сиявшими прощальным багряным огнём. Всё здесь было приготовлено для «первого счастья». Но никакого счастья тут не было и в помине.
Словно окаменев, Энмор застыл у входа, глядя на кровать. На белых простынях вытянулись два костяка, обтянутых тёмной иссохшей кожей. Провалившиеся глазницы уставились в потолок, тёмные рты раскрылись в жутком немом крике.