"28 января. Вчера вечером я не принял свою обычную долю лекарства. В связи с таинственными событиями, мне пришло в голову задаться вопросом, возможно ли, что принимаемый мною препарат имеет какое-нибудь отношение к моему странному опыту?
Итак, я не принял лекарство. Я, как обычно, поставил бутылочку на комод, так как боялся, что если не выполню обычную последовательность действий, то не проснусь как обычно. Я положил коробку со спичками на стул рядом с кроватью. Я заснул около четверти одиннадцатого и проснулся, когда часы пробили два, - немного раньше, чем обычно. В этот раз я не колебался. Я сразу встал, взял спички и направился к комоду. Я миновал большое пространство, не столкнувшись ни с чем. Я старался ощутить те же замечательные ароматы, что и прошлой ночью, но они не появлялись. Вместо этого, я вдруг осознал, что пробую кусочек какой-то неизвестной мне сладости, и, как в случае с запахом, процесс происходил в обратном порядке, то есть, сперва я "попробовал" эту сладость в своем сознании. И только потом она оказалась у меня на языке. Я невольно вспомнил "слаще меда и сот" Священного Писания. Я подумал о ветхозаветной манне. Мной овладело невыразимое словами ощущение утоленного голода. Я шагнул дальше, и ощутил новый вкус. Так продолжалось с каждым шагом. Сладость никогда не была приторной, но каждый раз необыкновенно приятной. Она была одновременно как бы телесной и духовной. Я сказал себе: "Я прожил жизнь, и не знал, что все время голодал". Я чувствовал, как эта небесная пища воздействует на мой мозг, словно некий стимулятор. А потом опыт предыдущей ночи повторился. У меня закружилась голова, меня охватил непонятный страх. Я зажег спичку и оказался в спальне. Вернулся в постель и вскоре уснул. Я не принимал лекарства. Я полон решимости не делать этого впредь. Я чувствую себя намного лучше".
"29 января. Вчера вечером я лег спать как обычно, положив спички на стул; заснул около одиннадцати и проснулся в половине второго. Я слышал, как пробили часы; каждую ночь я просыпаюсь раньше и раньше. Я не принимал свое лекарство, хотя положил его на комод. Я снова взял спичечный коробок и начал пересекать комнату, и, подобно предыдущим ночам, оказался в странном пространстве, но в эту ночь мой опыт, как и следовало ожидать, оказался другим. Прошлой ночью я не ощущал ни запаха, ни вкуса, зато, О Господи, - я слышал! Первый звук, который я воспринял, был похож на приближающееся и удаляющееся журчание воды, он, казалось, исходил от стены за моей кроватью, из того места, где висела старая картина. Ничто в природе, кроме реки, не способно производить подобного звука. Я не мог ошибиться. Откуда-то издалека доносился плеск набегавших и отступавших волн. А затем, поверх журчания реки, я услышал незнакомую песню на неизвестном языке, но, тем не менее, понял ее; я понял ее своим разумом, не понимая значения слов. Песня имела отношение ко мне, к моему неизвестному будущему, которому не имелось никаких аналогов в прошлом; экстаз от пророчества, обещающего мне блаженство, наполнил мое сознание. Песня не прекращалась; по мере моего продвижения вперед я ощущал новые звуки. Это был звон колоколов, возможно, изготовленных из хрусталя и указывавших путь к небесным вратам. Это была музыка, исполняемая на странных инструментах, великая гармония, пронизанная безграничной любовью, и она снова наполнила меня уверенностью в будущем блаженстве.
Наконец, я оказался в центре огромного оркестра, тем не менее, увеличивавшегося в размерах с каждым шагом, и я, наконец, почувствовал, что плавно поднимаюсь и опускаюсь на волнах звука, как если бы это были морские волны. Затем - уже знакомые ужас и безудержное желание вернуться в привычную обстановку. Я зажег спичку и оказался в спальне. Не понимаю, как я могу засыпать после таких чудес, но я уснул. И спал, без снов, до самого рассвета".
"30 января. Вчера я кое-что услышал относительно своей спальни, и это странным образом повлияло на меня. Я так и не могу определить, испугало ли это меня, наполнило ли ужасом сверхъестественного, или же еще больше раззадорило дух авантюризма и стремления к новым открытиям. Я сидел на веранде и попивал минеральную воду, когда кто-то назвал мое имя. "Мистер Уиткрофт?" - произнес голос вежливо, вопросительно, и даже как будто извиняясь (sic!), словно оставляя возможность ошибки в моей личности. Я обернулся и увидел джентльмена, которого сразу узнал. Я редко забываю имена и лица. Это был мистер Эддисон, с которым я встречался три года назад в небольшом летнем отеле в горах. Он относился к тем случайным знакомым, которые не выделяются ничем особым. Если знакомство не продолжится, вы об этом не сожалеете; если продолжится - воспринимаете это спокойно. Я не стремился к продолжению знакомства. Но сейчас, в моем состоянии, был в какой-то степени благодарен судьбе за те воспоминания, которые вернулись ко мне с его появлением. Я, в какой-то степени, был даже рад видеть этого человека. Он присел рядом со мной. Выпил стакан минеральной воды. Его здоровье, не такое плохое, как мое, все же оставляло желать лучшего.
Эддисон часто бывал в этом городе прежде. На самом деле, он даже жил здесь некоторое время. Три года он лечился, ежедневно принимая минеральные ванны. Поэтому он знает о городе все, что о нем можно узнать; к тому же, город вовсе небольшой. Он спросил меня, где я остановился, а когда я назвал ему улицу, с взволнованным видом спросил номер дома. Когда я назвал ему номер дома - двести сорок - он вздрогнул, внимательно посмотрел на меня и, ничего больше не сказав, принялся молча потягивать свою воду. Было совершенно очевидно, что ему что-то известно о моем нынешнем месте жительства, поэтому я счел нужным спросить.
- Вам что-то известно о номере двести сорок на Плезант-стрит? - спросил я.