— Аддерли попросил остановить любого, кто сюда войдёт, — дрожащим, и каким-то писклявым голосом ответил он, выглядя максимально нелепо.
— С каких пор ты работаешь на него? — Джек приподнял бровь, перехватывая рукоять лука.
— С тех самых, когда ко мне заявились два полицейских, — приподняв голову, ответил бывший босс. — Когда пришли вы, детектив Харкнесс.
Джек впал в ступор на несколько мгновений, которых хватило Малонни, чтобы ринуться в безбашенную атаку. Вот только он не учел одного факта — перед ним стоял чертов Темный Лучник. Парень спокойно ушел от удара, от чего мафиозник пролетел мимо него с удивлённым лицом. Джеку такой расклад понравился, и он, подпрыгнув, ногой с разворота одним ударом вырубил некогда влиятельного человека. Когда он соприкоснулся ногами с землей, то хмыкнул решимости Дона, чуть не переходя на смех — настолько все это становилось нелепым.
— Неплохо, мистер Лучник, очень даже неплохо, — вместе с медленными картинными хлопками прозвучал громкий басистый голос — такой же голос, что был у него дома.
Это был он. Аддерли действительно лично натравил его на своего друга. Он буквально управлял всем лично. Он контролировал все. От этого осознания Джек опешил на пару секунд, и не успел среагировать, как вдруг в его глаза ударил яркий белый свет, что заставил его захлопнуть глаза и даже зарычать от неприятной режущей боли. Лучник быстро начал протирать глаза руками, чтобы не пропустить какой-нибудь подлый удар, но такого не последовало. Когда глаза были открыты, то он увидел лишь четыре мощных прожектора, бьющих по его глазам, которые стояли у бетонных колонн. Рядом с каждым прожектором стояло по вооруженному человеку, находящихся в тени, и следящих за действиями пришедшего. Но самой выделяющейся фигурой был стоящий в центре помещения высокий человек с непропорционально большими ладонями.
Джек, напрягая зрение, наконец-то смог разглядеть нового персонажа. Это был высокий крупный мужчина лет сорока, возможно, даже выше Майка. Крупная лысая голова, сидевшая на широких плечах практически без шеи, отблескивала в свете прожекторов, а колоритная выделяющаяся борода компенсировала отсутствие волос сверху. В довершение разномастных внешних признаков были его очень большие кулаки, не сочетающиеся с телом, которые все были увешаны тяжёлыми перстнями, что делало его довольно опасным противником. На крупном теле сидел хорошо подогнанный черный костюм в маленькую белую полоску, сочетавшийся с туфлями из крокодильей кожи.
— Обязательно было глаза выжигать? — спросил Лучник, оттягивая время и пытаясь разглядеть больше деталей таинственного противника.
— Нет, не обязательно, — честно ответил мужчина, делая несколько шагов вперёд, — но посуди сам, появление у меня крутое.
— Ну, с этим можно согласиться, — хмыкнул Джек, резко вынимая стрелу и накладывая ее на тетиву. — Только я пришел сюда за твоим мёртвым телом.
Четыре быстрых точных выстрела, которые было практически невозможно отследить — и все приспешники нового криминального босса сползли на пол один за другим, с тихим стуком распластываясь на бетонном покрытии, смешивая свою кровь с пылью и крошкой. Тихо хмыкнув, Лучник взял еще одну стрелу, и, глядя чётко в глаза своему оставшемуся противнику, спустил тетиву, самонадеянно целясь тому промеж глаз, на что тот лишь улыбнулся своей идеально белой улыбкой. Джек даже не успел моргнуть, как стрела ударила в прожектор вместо выбранной цели, и тот начал заваливаться.
Резкий неожиданный удар пришелся в нос, ослепляя Харкнесса, выбивая слезы из глаз, фонтан крови и громкий неприятный хруст хрящевой перегородки. Не нужно быть профессиональным врачом, чтобы понять, что Джеку одним ударом сломали нос. У Лучника такой перелом был не впервые, поэтому, встряхнув головой и быстро развернувшись к месту, где должен был стоять его враг, он слепо выпустил стрелу. Только там никого не было, лишь кулак с перстнями прилетел откуда-то сбоку, нанося мощный удар под ребра. Сквозь хруст трескающихся рёбер, адскую боль и неожиданный недостаток кислорода Джек снова попытался найти владельца болезненных ударов, но безрезультатно. Попытавшись вдохнуть, Харкнесс почувствовал режущую боль в груди, которая заставила его закрыть глаза на секунду. И это промедление буквально стоило ему жизни.