— Что-то не похож он на высохшего от тоски. Ты посмотри, как бегает. Ему надо в спорт высоких достижений, рекорды ставить…
Тут Митра увлёкся и ведро с громким скрежетом раздавил.
— Это он всё для вида, — возразил мальчик, — а глаза у него грустные.
— И как ты предлагаешь его развеселить?
— Ему цель какую-то надо, какое-то занятие. Вот мы с тобой книжки читаем, построения пробуем разные, опыты ставим, а Шарик вроде как и ни при чём.
— Дядя Фёдор, — Меланхтон, сын Мелхесиаха посмотрел на мальчика с укоризной, — вот ты вроде что-то сказал, а ничего внятного не озвучил. Ты бы что-нибудь по существу предложил, что-то, что сделать можно.
Дядя Фёдор задумался. У взрослых в телевизоре получалось так часами говорить, и никто им не возражал. Возможно, потому, что у них Матроскина не было.
А потом он придумал.
— А пускай наш Шарик шаманизмом займётся.
— Э нет… — махнул лапой кот, — шаману должны духи помогать. А Шарику разве что его блохи помогать будут.
— А я вот попрошу без этих ваших… инокуляций! — потребовал пёс, который уже несколько минут у них за спинами стоял.
— Инсинуаций, — терпеливо исправил его Матроскин.
— И без них тоже. Я, между прочим, моюсь регулярно. И шаманом я быть не хочу. Я про тупилаков слышал.
— И-и-и? — с интересом во взгляде протянул кот.
— Так а где мы тут ребёнка возьмём на запчасти? Я дядю Фёдора обижать не буду!
— Шарик, ты — балбес! — тепло, по-отечески заметил Матроскин.
— Может быть тебе какая-нибудь религия нужна? — поинтересовался дядя Фёдор, — Какой-нибудь иудаизм?
— А что, — Матроскин критически посмотрел на Шарика, — мордой ты, конечно, не вышел, но можно тебя записать в какие-нибудь субботники.
— Ни на какие субботники я не пойду, — решительно отказался пёс.
— Ну вот! — обрадовался кот, — самый тот вариант!
— Может быть лучше в зороастрийцы? — предложил дядя Фёдор, — Собака в зороастризме — священное животное! Будешь ты Виш-хаурва, сторожевая собака.
— Так я и так сторожевая собака, — вздохнул Шарик, — безо всякой вашей шаурмы.
— Ну вот, ты сейчас просто так сторожевая собака, — обрадовался Матроскин, — а так ты будешь сторожевой собакой под покровительством Ахуры Мазды!
— Ладно тебе. Тут вон вся деревня, небось, была под чьим-то покровительством. И где они теперь? — сердито ответил Шарик.
— С козырей зашёл, — кот нахмурился.
— Я понял! — обрадовался дядя Фёдор, — Шарику в язычество надо!
— В какое именно? — осторожно поинтересовался Матроскин?
— А какая разница? — улыбнулся мальчик, — Вон, у папы была «Велесова Книга» издательства Анненербе, с автографом автора. Тут главное найди дерево подходящее и что-нибудь на нём вырезать.
— В таком случае, видел я подходящий дуб, по другую сторону деревни, — кивнул Матроскин, — мы там такое капище отгрохаем — ни у кого такого нет.
— Так тут вообще капищ нет, — нахмурился Шарик.
— Вот именно! — радостно воскликнул кот, — У нас будет самое главное! Мы из тебя, Шарик, волхва сделаем!
— Делайте хоть чучело! — говорит Шарик. — Вы ж всё равно от меня не отстанете, пока не причините мне добра по самую маковку.
И стали они на капище собираться. Дядя Фёдор пошёл тр-тр Митру готовить, а Матроскин Мурке сена подбрасывать. Он ей открыл дверь коровника и сказал:
— Мы дом на тебя оставляем. Если Печкин появится — ты с ним не церемонься! Рогами его! А вечером я тебя чем-нибудь угощу.
Корова на него посмотрела очень неоднозначно. Только Матроскин этого взгляда всё равно не понял.
Дядя Фёдор тр-тр Митру подозвал, подкинул в лоток подвернувшуюся курицу и сел на шофёрское кресло. Шарик рядом устроился, а Матроскин — наверху. И поехали они делать Шарика волхвом.