— Знаешь, я говорил с папой. — Эрен перевёл взгляд на его белое лицо с мутными глазами, которые уже почти ничего не видели. — Он там, наверху. Папа сказал, что любит меня, — сухие и бледные губы Армина расплылись в еле заметной улыбке. — Он всё это время наблюдал и поддерживал меня. Папа правда всё ещё жив.
Племянник закашлялся, дыхание стало хриплым, с присвистом — в лёгких скопилась кровь.
— Не говори, побереги силы. — Эрен дрожащим пальцем провёл по его щеке, смахивая слёзы.
— А ещё, — тихо продолжал Армин, будто совсем и не слышал своего дядю, — я видел твоего друга, Армина. — Эрен замер и настороженно посмотрел в неподвижное лицо племянника. — Ты был прав, у него действительно море в глазах. — Армин прикрыл веки и на выдохе добавил: — Самое красивое.
Тело в руках Йегера замерло — последняя частичка жизни покинула его с этими словами. До ушей, разрывая какофонию звуков, донёсся басовитый злобный смех.
— Да! — прокричал очнувшийся Бертольд. — Именно это лицо я хотел увидеть! Как тебе, Йегер? Ты прочувствовал эту боль? Боль, что вгрызается в твоё тело и ломает кости!
— Закрой рот, Фубар, — пригрозил ему кто-то. Кажется, это был капитан Леви; Эрен уже не мог различить голоса.
Эрен просто неподвижно сидел на полу с мёртвым племянником на руках и слепым взглядом, практически не моргая смотрел куда-то перед собой. Реальность покинула сознание, мир будто превратился в сетку из острых осколков действительности. Он не смог сохранить. Сердце сжалось и замерло — он вновь потерял члена своей семьи. Один за другим они постепенно уходили от него, оставляя его в удушающей темноте. Проклятье смерти опять развеяло вокруг него ядовитый дым.
В это же мгновение, в нескольких метрах от Эрена, незримые человеческому глазу появились Армин и Жан — Хранитель и отец, которым пришлось лицезреть, как умирает родная кровь.
— Мы опоздали, — тихо шепнул Арлерт, чувствуя, как с каждой буквой этих двух слов внутри что-то ломается.
Он так старался защитить малыша Армина, разрушить устоявшуюся систему Небесного Закона, а в итоге потерпел поражение. Не хватило всего каких-то нескольких минут. Время решает всё. Сказанные им же самим слова вновь подтвердили свою правоту — даже если кажется, что времени предостаточно, ты всё равно можешь опоздать.
— Нет, — Жан опустился на пол и закрыл лицо руками.
Арлерт скорбно посмотрел на друга. Это следовало ожидать, Жан, как бы он ни уверял, никогда бы не смог по-настоящему принять смерть сына. Смерть неизбежна, но, так или иначе, практически никто в мире не способен принять её с лёгким сердцем. Армин посмотрел на свои ладони — даже он. Стук каблуков слился с окружающими звуками, почти безмолвный крик, Микаса резко упала на колени и застыла в исступлении — и даже с виду сильные и собранные люди робеют перед ней. Саша тут же оказалась возле неё и прижала к своей груди — она тоже потеряла частичку себя.
— Микаса, — с придыханием позвал Жан, — прости меня. Прости меня, я не смог спасти нашего сына. Если бы я только был сильнее, если бы я только…
Жан не смог договорить, целиком и полностью растворившись в скорби. И в этом эпицентре горя смеялся лишь один человек. Арлерт долго всматривался в его изуродованное лицо, но так и не смог понять, знает он его или нет. Быть может, в его потерянных воспоминаниях они были знакомы, близки или наоборот, ненавистны друг другу — Армин уже никогда этого не узнает. Он прикрыл на несколько секунд глаза, чтобы очистить разум от нахлынувших чувств, и, плавно открыв их, ясным взором посмотрел на Эрена, друга, научившего его жить. Жизнь, что дал ему Эрен, мир, что показал ему Эрен, благодарность, что хранилась в его сердце. Он так и не сказал ему при жизни заветное «спасибо», но сейчас был шанс, отдать ему долг.
— Всё хорошо, Жан. — Слова Армина звучали тепло. — Не позволяй сердцу сгореть в печали. Твоя просьба будет исполнена.
— Что ты?.. — Жан поднял на него заплаканное лицо. — Уже ничего не исправить.
Армин прищурил глаза и легко улыбнулся. Эта улыбка всегда была ярче солнечного света и согревала не хуже его лучей, но сейчас лёгкая тень укрыла её, отчего лучи стали холодными, будто снег.
— Я же Хранитель, а Хранитель обязан оберегать своего подопечного.
Армин склонил голову чуть набок и направился в сторону Эрена.