Фиона почувствовала, как по её спине пробегает озноб.
— Ты говоришь всё это, как хладнокровная стерва!
— Совсем нет, я реалистка, — терпеливо ответила Джей, словно болтала с ребёнком. Она коснулась мраморной ладони Пенни, лежавшей на одеяле. — Думаю, пора звонить. Пойду брякну, а ты можешь и дальше сходить с ума, раз тебе так хочется.
Фиона покачала головой. Сил у неё больше не осталось. Теперь ей хотелось горько рыдать, будто обиженный и потерявшийся ребёнок.
— Позвони отцу, — хрипловато сказала Фиона и опустилась на край кровати около сестры и стала ждать.
Она не чувствовала времени. Обожаемая песня Пенни давно отыграла, и только из другой комнаты слышался болтающий телевизор. Она потеряла счёт времени и пришла в себя, только услыхав мотор подъехавшей машины. В этот миг она была уверена, что навсегда потеряла сестру.
— Фиона, держись, — предупредила Джей, — твои родители уже тут.
Глава 11
Следующие несколько часов стали для Фионы самыми тяжёлыми в жизни. Сложнее всего было успокоить отца. Едва он вошёл, Фиона поняла, что не он её, а она его должна успокаивать. Но сил у неё не было. Она могла только поддерживать его, обнимая.
Это жестоко, — мрачно думала она. — Неужели нельзя сказать ему? Но он никогда не поверит, если же поверит, то неизбежно подвергнет себя ужасной опасности..
Приехали доктора. До них прибыла и доктор Франк.
— Я вызвала её, — сказала Джей, улучив момент, когда мистер Хилгард в слезах обнимал жену.
— Для чего?
— Для упрощения процедур. У нас врач может выписать свидетельство о смерти, если пациент наблюдался у него 20 дней и причина смерти не вызывает сомнений. Клиника нам не нужна.
Фиона покачала головой.
— Почему? Разве могут быть осложнения?
— Потому что в клинике проводят вскрытие.
Фиона похолодела. Она открыла рот, но не смогла ничего сказать.
— А в ПБ трупы бальзамируют. Потому-то я и должна быть тут, когда приедут забрать тело. Я должна загипнотизировать их, что нет надобности её бальзамировать, либо сшивать рот, либо…
Фиона побежала в ванную… Ей стало плохо и она опять возненавидела Джей. … Никто не забрал в клинику Пенни. И доктор Франк ни разу не упомянула про вскрытие. Она просто держала руку на плече мистера Хилгарда и говорила про то, что всё случилось очень неожиданно и что Пенни, в конце концов, не мучилась от ужасной боли.
— Но сегодня ей стало получше, — через всхлипывания прошептал несчастный отец. — Боже, моя малышка, моя доченька. Ей делалось хуже и хуже, но сегодня она словно начала поправляться.
— Изредка так происходит, — сказала доктор Франк. — Словно последняя вспышка жизненной активности.
— А я…я не был около неё. — Сейчас всхлипывания не смогли приглушить чувство ваны, сжигавшее его. — Моя дочь умерла в одиночестве.
Фиона вмешалась.
— Папа, она спала. Пенни всего-то заснула, лишь бы никогда не просыпаться. Погляди на неё, насколько она выглядит спокойно.
Она повторяла это, как Климентина и доктор Франк. Доктора уехали и спустя время после их ухода, когда мистер Хилгард сидел на кровати дочери и гладил её руку, приехали служащие ПБ.
— Оставьте меня, — прошептал он. Его глаза были высохшими, лицо выглядело белым. — Оставьте меня с ней на пару минут.
Служащие ПБ неловко расселись на диване в зале. Джей не отводила пристального взора от них. Фиона понимала, что происходит, и наблюдала с затаённым дыханием. Джей пыталась загипнотизировать их, чтобы бальзамирование не делали.
— Из-за религиозного соображения? — обратился к Климентине один из сотрудников, нарушая затянувшуюся паузу.
Климентина взглянула на мужчину и удивлённо подняла бровь.
— Что вы подразумеваете?
Агент ПБ кивнул.
— Не тревожьтесь, мне понятно всё.
Их разговор и странные речи не были загадкой для Фионы. Что бы ни отвечал мужчина, он навряд ли понимает, что происходит вокруг.
— Конечно, всё произошло внезапно, заболевание оказалось скоротечным, — проговорила Климентина.