- Да ради бога! Сколько хочешь, мне не жалко! - усмехнулся он в седые усы. Уж это точно, ничего для меня не жалеет. Говорит, я на дочку его похожа, которую разбойники убили когда-то. Может и так. А только в курах-то я разбираюсь, могу понять, что молодую несушку дядька зарезал. С чего бы это?
Поели.
- Вишь, дочка, какие дела творятся, - говорит дядька, тяжело вздохнув. - Средь бела дня лиса петуха спёрла у хромой Тересии. И то сказать, поделом ей.
Я хихикнула. Хромая Тересия трёх мужей в могилу свела и под дядьку бабки подбивает. Ну и пусть! Я у неё за это не только петуха, всех кур передушу.
- Слушай, дядька, - осмелела я, - а чего шум такой поднялся? Подумаешь, у старой дуры петуха спёрли! Или и вправду, стая волков там была?
Насчёт дуры это я нарочно. Хромоножка хоть и злая, но дурой её не назвать, уж точно.
- Да в том-то и дело, что не лиса! И не волки, - дядька наклонил огромную косматую голову, немного посмотрел в пол, затем снова взглянул мне в глаза. - Говорят, ведьма это была. Шамай-кузнец говорит.
Та-а-к. Ведьма. Плохо дело.
- А ему-то откуда знать? - удивилась я.
- А кто его, дурака, знает. Тоже, говорит, услышал от кого-то неделю назад.
Дядька грузно поднялся со стула, убрал грязные тарелки со стола и налил мне ароматного чая со зверобоем. Мне было немного страшно. Может, кто-то чего-то узнал? Не дай бог, если так, завтра же свечку в церкви святой деве поставлю. И Варваре-покровительнице.
- Никто этого наверняка не знает, точно говорю. - Вновь подал голос дядька. - Я его на днях в дым упоил, он по пьяни-то мне и рассказал всё.
Дядька сел за стол и задумался.
- Только вот что, Анни, будь осторожна. Одна по лесу не ходи.
"неужели знает", - испугалась я.
- Мало ли что, вон ведьма в лесу завелась.
Отлегло от сердца. А только всё равно страшно.
- По лесу осторожно гуляй. Мало ли что. Сегодня вот обошлось, а в другой раз... Кто его знает, как оно обернётся? - Дядькины глаза сверкнули из-под густых бровей, словно два острых ножа проткнули меня насквозь и вновь погасли.
Вот тебе и раз. Неужто знает? Спросить его? Нет, боюсь. Вдруг и вправду знает? Молчу, пусть ещё что-нибудь скажет.