— Да, — он добавил: — вы запомнили.
— Все ещё могу выучить несколько новых фокусов. Если хочешь знать, что думает Тина — спроси её сам.
Коннор медленно кивнул. Том Оделл из наушников все ещё звучал отчётливо.
Робот сказал:
— По поводу оснований.
— Они с мистером Ридом довольно близки, насколько я могу судить? Они говорят друг другу гадости, но физическая реакция на слова позволяет мне предположить, что никто из них не принимает эти слова близко к сердцу — или не осознает их значения. Но последнее всё-таки менее вероятно: насколько я знаю, сюда не берут людей с нарушенными когнитивными функциями.
-… что за хрень? Какая такая физическая реакция?
— Я считываю человеческие физические показания и интерпретирую их. Не всегда со стопроцентной точностью, но каждый раз выборка все больше и точность увеличивается. А с ней улучшается качество…
— Скажи ещё раз. Социального взаимодействия.
Пауза.
— Я имел в виду качество поставленного вердикта. Но можно сказать и так.
В его исполнении это звучало так неодобрительно, как будто робот бы ни за что не согласился «сказать и так».
Хэнк рассмеялся. Не смог сдержаться.
— Я вижу вам там весело, но у нас тут ситуация.
Хэнк повернулся к ней — у Тины наушники сползли с одного уха. Робот поднял воротник на рабочем комбезе.
— Сюда, давайте.
Карта была похожа на большой, расплывшийся синяк. Из них троих, читать их могла только Тина.
Она ткнула пальцем в экран.
Хэнк спросил:
— Это плохо?
Она странно фыркнула. Неуверенно. Чуть ли не извиняясь.
— Кусок мусора — чёрт знает, остатки нескольких спутников слепило вместе? Оно деформированное, я не могу понять. По крайней мере, он точно не заминированный, одна радость. Но он довольно большой. И как бы… если он не будет двигаться, то он нас даже не поцарапает, но, знаешь ли, за окном — она махнула рукой в сторону иллюминатора, — немножечко буря, так что мы должны от него избавиться, пока он не избавился от нас.
— Ничего особенно нового, — сказал Хэнк, он правда не мог понять, что не так-то теперь, — берём клешни и хватаем дистанционно.
— Не-а.
Хэнк нахмурился.
— Чего это вдруг?
— Клешни не достанут. Вот мусор. Вот клешня — она так не вывернется.
Перспектива выходить в открытый космос сейчас была особенно непривлекательной.
— Кто пойдёт?
— Думаю, нужно тянуть жребий. Хотя на Гэвина я бы сейчас не ставила.
— У него есть работа, пусть он ее делает.
Тина хмыкнула.
— Ладно. Жребий.
***
— Эй, почему спичек три?
— Сколько тебе надо?
— Четыре.
Они смотрели на него непонимающе и начали говорить одновременно:
— Я не…
— Борец за права роботов, что ли?
Гэвин фыркнул, но красными пятнами все равно пошел, до самой груди, даже то, что у него кожа смуглая, его не спасало.
— Вы больные? Больше спичек — больше шансов, давай, Тина, добавляй. Серьёзно, добавляй.
— Господи, как ребёнок.
— А вот и нифига, увидите.
***
— Блин, — сказал Гевин, глядя на короткую спичку, — сука.
— Мы будем тебя страховать, — сказала Тина. — Клешнями.
Ага, подумал Хэнк, это так тебе поможет снаружи.
Гэвин, бормоча полусвязно, выплыл с мостика. Тина щелкнула тумблером и постучала по микрофону перед тем как спросить:
— Тебе помощь нужна?
Динамик выплюнул приглушенное:
— Отвалите.
— Окей, — она щелкнула тумблером. – Надеюсь, он в порядке.
— Надеюсь, он не проебет наш мусор, — хмуро ответил Хэнк.
— Да, — Тина кивнула, — и это тоже.
Прошло пять минут. Потом десять.
— Он там заснул?
— Я пойду проверю, как он там…
— Подожди.
Гэвин заглянул на мостик — он был в скафандре, но без шлема.
Хэнк вдохнул, чтобы спросить какого черта он копается, но Гэвин открыл рот раньше.
— Эм. Так и должно быть?
— Что?
— Он не показывает уровень кислорода и…