Гермиона и Невилл также страдали. Конечно, им не было так плохо, как Гарри, поскольку они не пользовались такой популярностью, но с ними тоже никто не разговаривал. Даже всепонимающий Эвергрин хмурился и отходил прочь, когда кто-то из «изгоев» оказывался рядом. Хорошо, что близились экзамены, и ученики Хогвартса, позабыв про всё остальное, почти всё свободное время либо торчали в библиотеке, либо зубрили в гостиных.
А потом с жаркими и душными первыми днями лета настала горячая пора экзаменов. Для Эйнара они особого труда никогда не составляли, ведь он хорошо учился в течение года и поэтому на экзаменах волновался гораздо меньше остальных.
И вот неделя экзаменов закончилась, и все до единого ученики высыпали из замка, вспоминая, что такое свобода, солнечный свет и свежий воздух. На берегу озера Эйнар Эвергрин и Перси Уизли пытались отвлечь дёргающегося Невилла, который тяжелее всех перенёс свои первые магические экзамены. Близнецы Фред и Джордж вместе с Ли Джорданом дёргали за щупальца гигантского кальмара, выплывшего погреться на мелководье.
— Никакой больше учёбы! — радостно завопил Рон, растягиваясь неподалёку на траве. — Эй, Гарри, гляди веселей, впереди целая неделя до того, как мы узнаем, насколько плохо мы ответили, а сейчас уже не о чём беспокоиться.
Гарри потёр лоб.
— Хотел бы я знать, что это означает… — заявил он в сердцах. — Шрам продолжает болеть… Он, конечно, и раньше болел, но никогда так долго.
…После ужина весь факультет допоздна сидел в гостиной, делясь впечатлениями от экзаменов и планами на лето. Только с Поттером и его друзьями никто не разговаривал. По-прежнему. И это был первый вечер, когда «изгои» считали, что это даже к лучшему. Гермиона зарылась в свои конспекты. Гарри и Рон почти не говорили друг с другом, оба сидели на диване, поглядывали по сторонам и ёрзали, словно на иголках. Медленно пустела гостиная, ученики постепенно уходили в спальни. Последними, зевая и потягиваясь, пошли к лестнице Эвергрин и Джордан. Эйнар не смог заснуть сразу, а всё потому, что близнецы запустили ему в одеяло с десяток мышей. «Кудряшка Сью» выловил всех зверьков, привязал магией четырёх из них в тапках близнецов, собрал, ухмыляясь, остальных за хвосты в пучок и понёс в коридор выпускать. Едва открыв дверь в гостиную, он внезапно услышал, что там идёт полным ходом какой-то спор. Эйнар прислушался. Голос Лонгботтома прозвенел отчаянной решимостью:
— Я не дам вам уйти. Я… я буду драться!
— Невилл! — заорал голос Рона Уизли. — Отойди и не будь идиотом!
— Я не думаю, что должен позволить вам нарушать ещё какие-либо правила. Так что, не называйте меня идиотом! И, вообще-то, это вы научили меня противостоять другим людям!
— Да, но не нам же… — Рон явно терял терпение, — Невилл, ты с’час сам не понимаешь, что делаешь!
— Ну, давай же, ударь меня! Я готов!
И тут вдруг заговорила Грэнджер:
— Невилл, я очень, очень сожалею… Петрификус Тоталус!
Эйнар выскочил в гостиную и замер при виде обездвиженного Лонгботтома. Он даже растерялся, то ли ему помогать мальчику, то ли гнаться за троицей друзей, которые, судя по всему, собрались совершить что-то безрассудное. Потом он всё-таки высунулся в коридор, тем более, что мыши ожили и отчаянно пищали, вися на хвостах. В коридоре, разумеется, было пусто. Эвергрин выпустил мышей и вернулся к Невиллу. Сняв заклятие, он усадил рыдающего Лонгботтома на ближайший диван. Слушал его сбивчивые объяснения и понимал едва ли два слова из десяти: «Запрещённый коридор… Филч… Снейп… Трёхголовая собака (Мерлин Великий!)… Люк в полу… Охрана… Они хотят…»
— Невилл, успокойся. Ты знаешь, чтó именно в том коридоре?
— Со… собака. Тр… трёх-голо-вая…
— Это я понял. Она охраняет люк. А что тáм, в этом люке?
— Не… не зна-а-аю… Но это очень опасно, Эй-эйнар, пойди, спаси их!
— Так, хватит реветь, соберись, Лонгботтом! — рявкнул шёпотом Эвергрин. Невилл сжался и посмотрел на него круглыми глазами. Тем не менее, слёзы у него высохли. — Бери свою палочку и пошли посмотрим, можем ли мы помочь… твоим друзьям.
Оба мальчика со всех ног бросились к Запрещённому коридору. Дверь была закрыта, но не заперта. Заглянув внутрь, Эйнар с содроганием действительно увидел огромную зверюгу, которая кружила на одном месте и шумно нюхала распахнутую крышку люка. Все три головы глухо рычали. Эвергрин отшатнулся, захлопнул дверь и привалился к стене.