- Что мы будем делать, Джон?
- Даже не знаю. Сейчас мы зажжём свет, а потом займёмся едой. Электричество отключено, но Кэти...у неё всегда было много консервов и упакованных обедов. У меня наверху есть пара ящиков бутилированной воды. По крайней мере с водой, едой и светом мы почувствуем себя людьми.
- Нам лучше начать со скоропортящихся продуктов.
Я вытащил сигарету.
- Есть немного фруктов и овощей на кухне. Ещё остались бифштексы и кукуруза с вечеринки.
Мы докурили сигареты и затушили их. Я протянул ей один из фонарей, и она взяла меня за руку. Я подумал, что она хочет мне дать что-то, но она прижала мои пальцы к своей груди. Она была очень теплой, очень твердой. Сосок под моими пальцами затвердел. Я не отдёрнул руку так быстро, как должен был, но всё же отдёрнул.
- Я тебе не нравлюсь? - спросила Бонни, натягивая майку обратно.
- Дело не в этом. Я женат ... и вся эта чертовщина наверху…
Она вздохнула.
- Мне очень жаль. Я больше ни на что не гожусь.
- Это не так
Она саркастически рассмеялась: “Нет, это так. Я всегда была такой. - она снова вздохнула, и мне показалось, что я слышу её рыдания. “Я боюсь умереть. Я знаю, что та штука там, наверху, доберётся до меня, и я боюсь. Иногда, когда я боюсь, я поступаю неправильно.”
- Все мы иногда так поступаем.
Мы поднялись наверх, и я раздобыл новые батарейки для всего. Слава Богу, Кэти была из тех людей, которые запасаются вещами. Мы зажгли один фонарь, чтобы сэкономить заряд батареи. Айрис всё ещё смотрела в окно. Билли сидел в моем кресле и пил пиво. Рэй Уэтмор сидел в углу на кресле-качалке Кэти. Он ничего не говорил. Я почти ожидал, что он очухается и снова станет нашим местным политиком и лидером, но этого не произошло. Бонни села на диван, а я рядом с ней, но не слишком близко. Я думал об Эрин в Италии и молился, чтобы это было только у нас, а не по всему миру. Все остальные мысли были о Кэти. Я знал, что её больше нет. Я знал, что больше никогда её не увижу. Глубина боли была огромна, но я больше не мог притворяться, что она где-то прячется или просто ранена и уползла в кусты. По правде говоря, она не сделала бы ни того, ни другого. Её первая мысль была бы обо мне, и даже если бы она была полумертвой, она бы проползла через ад, чтобы добраться до меня.
Я отхлебнул пива и затянулся сигаретой. Единственное, что меня удерживало, - это мысль о восходе солнца. Когда мир светлел, в нём могла быть надежда, и я цеплялся за неё.
- Там что-нибудь есть? – спросил я Айрис.
- Тихо, очень тихо.
Я подошёл к ней и выглянул в ночь. Большинство костров догорело до углей, но пара всё ещё пылала. Свет, который они отбрасывали, показывал мне мир заброшенности. Множество веток повалено ветром, банки из-под пива и газировки выброшены на улицу, мусор во дворах. Кроме того, мир выглядел как какие-то первобытные джунгли с кабелями, свисающими вниз, как лианы. Я видел десятки их, только и ждущих, чтобы заманить в ловушку неосторожных.
- Интересно, что будет дальше? - я говорил почти шёпотом, но Айрис услышала меня.
- Либо они пакуются и сматываются, либо они все ускорят, - сказала она.
Я наблюдал с ней некоторое время, зная, что она была права. Напряжение внутри меня не уменьшилось, стало только хуже. Ожидание, недоумение - всё это грызло нас, но нам ничего не оставалось, как позволить всему идти своим чередом. Многие из нас были слишком пьяны. Как только я собрался вернуться к дивану, Айрис издала странный звук, похожий на внезапный вдох.
Мне не нужно было спрашивать, чем это вызвано, я всё прекрасно видел.