Путеводный хвалит его. Путеводный доволен. Путеводный открывает двери. Корнегнил радовался. Воплощение Посланца направляет Корнегнила и его паству к истине в своем добре.
- Отсеки. Отреки от дара. Освождение. Питай Держателя. Отречение. Добро победит. Держатель очнется. Пыль слетит. Радуйся. Возглашаю. Начался адвент.
Призрачная фигура растворилась вместе с ощущением присутствия чего-то ужасного и потустороннего, что рождает ледяной страх.
Корнегнил со свистом выдохнул. И пусть явление Посланца Держателя ведет их к истине, но челоческому разуму больно и боязно даже лишь от присутствия частицы раба Бога - от его демона. Когда их Бог освободит свою силу, очевидно, разум каждого тварного существа будет смят, что ознаменует начало чего-то нового и непредставимого. Держатель оттряхнется от трухи. Держатель выронит этот мир, и он начнет свое падение в небытие. Жрец взмахнул рукой. Младшие монахи стали неуверенно собираться из дальних углов колоссального зала. Только оттуда, с расстояния в двести шагов, было дозволено им наблюдать за общением Жреца и Посланца. Расстояние было выявлено экспериментальным путем: если младшие оказывались ближе, то они неизбежно сходили с ума и изменялись в себе. Это вынуждало начинать новые наборы паствы из-за неминуемых кровавых событий...
- Возлюбленные братья мои! Неистова вера наша, что жалкой песчинкой щекочет сон Держателя и побуждает его к переосознанию жизни. Посланец возгласил адвент, и да начинается наш пир, что пробудит Бога! Собирайте рыцарей Его и донесите им Волю Посланца. И волю мою, Боголюбимого Предвестника. Рыцари да начнут свой великий ход. Сервы же должны принести предательство в дома еретиков и недостойных. В открытые двери да устремится воинство праведное. Кровь рекой зальет Вечную Башню, а мясо гисферопоклонников перестанет быть горьким и жестким, обратившись в божественное искупление несчастных заблудших. Пир сотрясет Башню. Колебания Башни сотрясут струны мира, расшатанные теми, кто грызет их корни. Мое предназначение в гниение корней. И лишь тогда мир выкатится из руки потревоженного Бога. И мы обратимся навстречу пропасти. Идите же!
<p>
***</p>
Они были прекрасны. Души их были чисты как свежая штукатурка, а вера крепка, подобно проверенному тысячетелетиями железобетону. Сталь доспехов их сверкала в лучах пламени, что пожирала секции нечистивцев. Пули жалких плевалок гисферопоклонников плющились о безупречную броню. А каждый удар булавы находил свою цель, украшая рыцарей Его кровью и плотью еретиков, воспрощенных великодушным Жрецом. Сервы, темные простолюдины, меж тем обращенные к добру, вспомогали воинам Посланца. Ранее они просачивались в жилые секции, отворяя в минуты сонного круга врата в обители неверных. Теперь же следовали они кровавому завету, высвобождая текучее железо из тел еретиков. И сервы знали, что за контакт с телами несчастных будут потом уничтожены они, но то было смирение перед волей Посланца, ведь что есть жизнь простеца пред божественным пробуждением? Кровь вытекала на лестницы, ручейками спадая вниз. И сервы подносили рыцарям очищенную плоть прощенных еретиков, вознося тем почтение воителям божьим. Порой начинали последние пожирать в благодарности простолюдина, и тот умирал с улыбкой на устах. Добро стекало по этажам. Пир зачинался, и древние стены начинали стонать, сотрясаясь пароксизме благом. Скоро Жрец возлюбит причастного к Перекомпоновке, и тогда сотрясание стен более не будет направлено на потешание похоти гисфероложцев, но сотрясет Башню до основания, даруя высвобождение. Ведь мы заслужили это!
<p>