Черный парень услышал всю необходимую информацию. Достаточно было слова «мет». Вариантов у него не много: попытаться удрать либо сесть года на четыре за владение и распространение. Хотя нет, на девять: еще пять лет сверху за продажу несовершеннолетним. Выбор был очевиден.
Черт возьми!
Паренек рванул от машины. Саттеру, которому было уже за шестьдесят, страдающему ожирением и не особо ловкому, удалось схватить паренька за футболку, но этого хватило только на то, чтобы замедлить преступника. С громким треском футболка порвалась.
Трей не раздумывал и секунды.
БАМ!
Он треснул Кид Рока кулаком в лоб.
— Сука, урод, за что так больно, урод, гнида!
Монолог незадачливого наркоторговца прервал дикий вопль, после того как в развороченное лицо парня ударила струя из перцового баллончика.
— Всё в порядке, шеф, — сказал Трей, шагнув вперед. Он двигался быстро и преградил путь черному парню прежде, чем тот выбежал на дорогу.
БАХ!
Кулак столкнулся с солнечным сплетением черного паренька.
Попытка побега пресечена.
— Ты заслужил ящик пива, Трей, — сказал Саттер, подойдя ближе. — Успокой длинноволосого, а я зачитаю права этому.
Черный парень растянулся на животе. Он едва двигался и пытался вдохнуть хоть немного воздуха. Саттер наступил ему на затылок и вдавил лицо в асфальт, проводя бесплатный и несколько жесткий пилинг. Парень дергался и кричал, как маленькая девочка, которая очутилась в комнате страха.
Кид Рок перестал орать и принял очень неразумное решение: попытался сбежать. Волосы спутались и пропитались кровью, лезли в глаза, но он все равно потянулся к ключам зажигания.
— Святой Иисус, Матерь Божья, да ты никак шутишь, да?
Трей опустошил газовый баллончик ему в глаза.
Саттер вытащил из кармана черного парня дюжину пакетиков с наркотиком, который на улице называли «льдом», закопченную стеклянную трубку и, к своему удивлению, бейсбольную карточку с Микки Мэнтлом 1964 года. Саттер положил карточку в карман и невзначай познакомил мошонку наркоторговца со стальным носком своих оксфордов. Встреча выбила из парня последние остатки живости.
«Наконец я получил еще одну карточку с Мэнтлом для моей коллекции...», — подумал шериф.
Звякнул колокольчик. Папаша Хельм, известный житель Аган-Пойнта и владелец магазина, в ужасе ковылял к ним. Вцепившись в трость, он громко кудахтал в типичной для него манере:
— Что, черт возьми, ты делаешь, шериф?! Я видел в окно! Этот парень всего лишь воспользовался таксофоном! По какому праву ты его избиваешь?
Саттер показал ему пакетики со «льдом».
— Этот ходячий кусок дерьма и его приятель-хиппи продают тяжелые наркотики. Детям. Меньше пяти минут назад пытались продать пятнадцатилетней.
— Ах так? — удивился Хельм и ткнул тростью в промежность распластавшегося на асфальте преступника. Парень уже даже и не дергался: только всхлипывал и резко и быстро дышал сквозь зубы.
— Кид Рока в наручники, шеф? — спросил Трей.
— Нет. — Саттер поднял черного парня на ноги. — Если мы решим составить протокол и сопроводить задержанных в отделение округа, я пропущу ужин. Сам знаешь, как жестко меня чихвостит жена, если я его пропускаю. К тому же мы и пернуть не успеем, как эти ублюдки выйдут под залог.
— Понял.
— Но автомобиль лучше осмотреть. Проверь карманы хиппи и под сиденьем.
Саттер открыл заднюю дверь «Хаммера» и окинул взглядом салон.
Иисусе...
На сиденье лежал ящик для инструментов, полный «льда».
— Бьюсь об заклад, здесь дури на штуку баксов, — сказал он.
Трей выглянул из-за передних сидений.
— Больше, чем на штуку. Подумай о всех детях, которым они собирались это продать. И смотри-ка, что есть у хиппи.
Он поднял маленький пистолет.
— Иисусе. Ну что за ублюдки.
Саттер пихнул черного парня на переднее сиденье, но прежде чем закрыть дверь...