Девушка, живущая в полном одиночестве? Без взрослых, которые могли бы ее защитить?
Нет, в один голос твердили все. Такое просто невозможно. Она погибла бы.
Потерянная девушка. Она была мертва, судя по словам тех, кто распускал про нее разные байки. Девочка не могла выжить одна на просторах «Руин». И все об этом знали. Там было слишком много опасностей. Зомби, дикие звери и охотники за головами. Безумные отшельники, каннибалы и множество опасных болезней.
«Глупые байки», — говорила она себе. Кроме тех моментов, когда думала о них по ночам в безопасной темноте своей спальни, единственном месте, где могла позволить себе проявить слабость. И тогда она плакала. В такие моменты она верила, что жила чужой, присвоенной жизнью только потому, что смерть посчитала ее слишком неинтересной, чтобы остановиться и забрать с собой.
А ведь смерть забирала всех. Она такая. Безжалостно продуктивная.
А у нее, с ее жизнью взаймы, ничего не осталось.
Лайла часто боялась, что все эти люди правы.
Теперь она не сомневалась, что так оно и есть.
Эта было единственной мыслью в ее голове, когда она лежала, погрузившись во тьму.
Она вспомнила вепря. Огромного, мощного. По меньшей мере сто восемьдесят килограммов веса.
Мертвого и смертоносного.
Но животные не могут превращаться в зомби. Это невозможно.
И все же этот зверюга как-то перевоплотился.
Потерянная девушка не должна была выжить.
И все же она как-то выжила.
Пока что.
Ей казалось, что она падает, и все же она оставалась на месте. Острые уколы боли не давали ей отключиться, но долгое время она этого не понимала.
Иглы боли, вонзавшиеся в тело. И лишь своих рук, которые болтались где-то внизу, в черной пустоте, она не ощущала.
Сверху раздавалось рычание вепря и шарканье его копыт по краю каменного выступа. Грязь и камни сыпались сверху, ударяя ее по лицу, груди, животу и бедрам. Она слышала хруст и шуршание падавшего сверху лесного мусора. Ей казалось, словно крупные дождевые капли барабанят по листьям, сосновым веткам и листьям лиан.
Она с трудом приоткрыла один глаз. Он был испачкан запекшейся кровью, и все вокруг ей виделось в красноватом свете. Она моргала, пока розовые слезы не потекли из уголков глаз. Наверху, примерно в десяти метрах, виднелась морда застывшего на каменном выступе мертвого вепря. А это означало, что…
Ее охватила паника, принеся с собой волну чистого адреналина, помогая ей мыслить ясно.
Лайла поняла, где находится.
Во время падения она застряла в переплетении толстых древесных веток. И судьба словно ждала, когда она очнется, чтобы не пропустить тот момент, когда смерть явится, чтобы забрать ее.
Лайла попыталась пошевелиться, поднять руки, и внезапно конструкция из ветвей, на которой она висела, зашевелилась вместе с ней. Шишки дождем посыпались сверху. Рассерженные птицы порхали вокруг.
Насколько высоко она висит? Густая листва полностью закрывала овраг, и Лайла не видела его дна. Возможно, под ней два метра, а возможно, и все двадцать. И она не знала, насколько серьезно ранена. И где именно.
В каждой версии сказок Потерянная девушка погибала.
Лайла закрыла глаза.
— Чонг, — хрипло произнесла она.
Или она хотела произнести его имя.
А вместо этого прошептала:
— Том.
29