Но у нее не было другого выбора, если она не хотела просто лежать здесь, истекая кровью, и ждать смерти.
Лайла на мгновение закрыла глаза, вспоминая лица любимых людей. Энни, Джорджа. Тома.
И Чонга.
Да, он был городским увальнем и совсем ей не подходил.
Но она любила его и знала, что Чонг любит ее… хотя они ни разу об этом не говорили. Она улыбнулась. Возможно, Чонг боялся. Но и она тоже.
Боялась всего, что заключало в себе это слово.
И в результате между ними почти ничего не было. Пара поцелуев, пара ласковых фраз. Не более того. И если она сейчас ничего не предпримет, больше у нее никогда ничего и не будет.
Это несправедливо. Долгие годы она выживала в глуши не для того, чтобы ее просто подразнили намеком на настоящую любовь. Во множестве книг, которые она прочитала, любовь была самой важной вещью на свете. Она сворачивала горы.
А помогла бы она ей как можно быстрее ухватиться за эту ветку?
— Чонг, — пробормотала Лайла, и на этот раз она действительно произнесла его имя. Не Том. Чонг.
Открыв глаза, она сердито уставилась на ветку.
А затем внезапно приподнялась вперед, напрягая мышцы пресса, расправляя плечи и спину, и едва не задохнулась от пронзительной боли. Ветки под ней скрипели и ломались, когда она рванулась вверх.
Боль казалась… всепоглощающей.
Но она успела ухватиться за ветку.
Лайла изо всех сил боролась с болью, навалившейся на нее. Закусив губу, рычала, а затем закричала так громко, как могла, подтягиваясь вверх. Сломанные ветки хлестали ее по бокам, царапая руки и ноги, но она терпела.
Боль никогда не могла одержать верх над Лайлой, не получится у нее и сейчас.
Вопя от боли и ярости, она вскинула вверх вторую руку, подтягиваясь теперь при помощи обеих рук, напрягая плечи, грудь и спину.
Внезапно до нее донесся громкий треск, и главная ветка, на которой она лежала, проломилась, и Лайла повисла над землей. И коварная боль лишний раз доказала, что способна на большее.
Лайла закричала, но справилась и с этим ударом.
Мышцы на ее загорелых руках словно струны напряглись под кожей. Горячая влага сочилась по ее раненому боку, и крупные капли крови исчезали в тени под деревьями. Снизу доносился адский визг голодных мертвых вепрей.
— Пошли к черту, — прорычала она в ответ, подтягиваясь наверх.
Дерево раскачивалось в разные стороны, словно пытаясь сбросить ее.
Лайла тянулась наверх.
Вепри неистовствовали, яростно бодая ствол.
Лайла продолжала подтягиваться.
Шишки градом сыпались на нее. Кровь звенела в ушах.
Но она продолжала тянуться наверх.
Подтянув колени вверх, она нащупывала ступнями что-нибудь, обо что можно было бы опереться.
И наконец нашла. Обломок только что сломавшейся ветки. Тридцать сантиметров твердого дерева. Лайла поставила на обломок ногу, проверив устойчивость опоры. Ветка выдержала.
Собрав остатки сил, она вскинула тело наверх и поставила на ветку вторую ногу.
Спасена.
Она едва дышала, истекая кровью, крупные капли пота струились по ее лицу, голова кружилась, и ее тошнило. Но она была спасена.