И никто не выжил.
Ни один человек.
Никс оскалила зубы в жестокой усмешке.
— Что же это за нелюди?
Бенни присел на камень и уставился на свои кеды. Внезапно его осенило.
— Мне кажется, это что-то вроде культа смерти, — заявил он.
Никс резко обернулась к нему:
— Что?
— Ну, ты только подумай, — ответил он. — Что еще это может быть? Ты сказала, что Танатос — это греческий бог смерти, а святой Придурок все время болтал что-то про «дар тьмы». По-моему, все очевидно.
Никс фыркнула:
— Я сказала, что Танатос был одним из греческих богов смерти. Кстати, довольно милосердным, поскольку избавлял от страданий. А эти жнецы не очень-то пытаются облегчить мучения. Кроме того, по-моему, нет ничего глупее, чем устраивать культ смерти после апокалипсиса.
— Возможно, — с сомнением ответил Бенни.
— И что это может означать?
Бенни удивленно уставился на нее:
— Ты серьезно? Ты действительно не понимаешь смысл их действий?
— Смысл их действий?
— Тсс, говори потише.
Никс приблизилась к нему.
— Бенни, о чем это ты? Что ты согласен с?..
— Что? — Он едва не расхохотался. — Согласен? Ты спятила? Я не говорил, что с чем-то согласен. А всего лишь спросил, понимаешь ли ты смысл их действий.
— Какой смысл может быть в культе смерти?
Бенни уставился на нее:
— Ты серьезно?
Никс изо всех сил ударила его по руке:
— Конечно серьезно.
— Во-первых… мне больно. Во-вторых, мне казалось, что тебя всегда раздражало, что люди в нашем городке погрязли в депрессии и фатализме. Ты всегда говорила о том, что эти люди просто сдались под натиском трудностей. Поэтому мы сейчас здесь, не так ли? Отправились на поиски других выживших, которые верят в то, что у этого мира еще есть будущее.
— Это моя позиция, — огрызнулась она. — Мы должны сосредоточиться на том, чтобы выжить.
— Конечно, но это ты и я, Чонг и Лайла. Возможно, еще несколько человек. А все остальные ведут себя так, словно присутствуют на похоронах человечества.
— Но это всего лишь тоска и депрессия, — возразила Никс, — а не чертов культ смерти.
— Возможно, все это взаимосвязано. Да ладно тебе, ты же слышала все эти истории о людях, покончивших жизнь самоубийством после Первой ночи. Мэр Кирш рассказывал, что почти половина жителей Маунтинсайда покончили с собой в течение полутора лет.
— Он преувеличил информацию, — не сдавалась Никс, но ее слова прозвучали неубедительно.
— Все так и было. Я слышал разговор капитана Странка с Томом. А потом пастор Келлог прочитал проповедь.
Никс убрала пистолет в кобуру.
— В тот день я, вероятно, пропустила службу.
— Ладно, а как насчет странствующих монахов? Некоторые из них позволяют себя убить, потому что считают, что на то есть воля божья. Они считают, что зомби — это кроткие создания, которые должны унаследовать…
— Я знаю, — с горечью произнесла она.
Бенни умолк, глядя на нее.
— Неужели ты хочешь и дальше внушать мне, что никогда об этом не думала?
Никс резко тряхнула головой, и ее волосы хлестнули Бенни по лицу.
— Я никогда бы не посмела покончить с собой.
— Тпру! Притормози-ка! Разве я говорил о?..
— Ты только что сказал. Спросил, думала ли я когда-нибудь о том, чтобы покончить с собой.
— Нет, — настаивал он. — Я спросил, задумывалась ли ты о том, что люди в городах лишают себя жизни.
— Ты говорил совсем о другом.