Не сводя глаз с хищников и держа наготове посох, Трэн слышал жалобные всхрапы кобылы. Падение, скорее всего переломало ей кости и ребра. Но так просто отдать её на съедение юноша не собирался. Он смотрел на булм лишившихся вожака, словно безумный, пока один из них заскулив не кинулся бежать в лес, а его примеру не последовали и остальные двое.
— Вот говно, я плечо выбил, где ты повредил мне вчера ключицу. — Раздался рядом голос Факира, все же принявшего вертикальное положение, невзирая на боль в суставе.
— Покажи. — Трэн обернулся, весь мокрый, в грязи с сияющими белыми глазами и ярко синими зрачками. К оголенному плечу он приложил посох, головой дракона к ране и приятное тепло тут же разлилось по предплечью.
— О..о..о… Да ты лекарь. А скотинку вылечить сможешь?
— Развейся. — Разрыв пропал, оставив валяться на земле клоки шерсти, да очень неприятный запах.
Осторожно подойдя к кляче, Трэн принялся осторожно поглаживать ее от шеи вниз. Животное было при смерти, слишком сильный удар, сломаны кости, перебито легкое.
— Прости меня. — Тихо прошептал он и одним мощным движением свернул ей шею, избавив от страданий.
— Не смог. — Цинично заметил Факир. Естественно он бы бросил Трэна тут, теперь когда лошади нет он был бы для него обузой. Но то, что этот безродный лекарь, было неплохим подспорьем в дальнейшем путешествии. Его умения могли пригодиться. Вот и пришлось идти дальше вместе загрузившись всей поклаже с несчастной лошадки.
Глава 2. «Новые знакомые»
Западный тракт вилял в лесу Урингтая, словно след от огромной проползшей некогда змеи. Брошенный, заросший, местами непроходимый, угрюмый и тихий выходя из леса он попадал в огромную Кейтагакую степь, где пролегал практически прямо до самого Кейтага. Здесь дорога шла ровная, без болот, коряг, поваленных и сгнивших деревьев, затаившихся в зарослях хищников. Тут было видно все и всех в округе, на сколько хватало глаз.
Однако ветра здесь бушевали с неимоверной силой. На их пути не встречались преграды, способные хоть немного загасить набираемую скорость. Они несли с собой пыль, грязь, камни, порой закручивая все это и расшвыривая по округе. Но с наступление темноты к этому стихийному бедствию, добавлялся еще и продирающей до костей холод.
Путешествие Трэна затянулось из-за потери Моти. Запасы огнива подходили к концу, как бы юноша их не экономил и как продолжать путь с х полным исчезновением он не представлял. Одно радовало, что преследовавшие, путников булмы не рискнули выйти в степь и их раздосадованный вой еще долго оглашал лесные просторы, обещая, что если эти вкусные людишки посмеют сюда вернуться, они непременно их сожрут.
Запасы еды и воды подходили к концу, из-за чего приходилось вставать очень рано, когда Янтрэя только-только окрашивала небосвод в бледно-голубые блики и останавливаться на ночлег с приходом темноты. Ситуацию усугублял гадкий и порой невыносимо заносчивый характер Факира. Болтал он без умолку, восхваляя себя и свои магические способности. Складывалось впечатление, что сильнее его нет никого во всей Валерсии и поражение в заброшенной деревни он потерпел лишь из-за хитрости Трэна, ловко сумевшего воспользоваться гремучим песком, для которого, в принципе, и магические то умение не нужны. Это он повторял и обсуждал не однократно, видимо теша свое честолюбие, что при иных обстоятельствах он никогда бы не продул. Только вот не понятно, зачем Факир тогда идет в школу, если и так все умеет, чему его там смогут научить? Хотя, некоторые действия и поступки давали возможность усомнится в хвалебном воспевании юноши самого себя.