Взъерошенное создание беспомощно трепыхалось подо мной, уткнувшись носом в уличную слякоть. В обездвиженном состоянии ребенок казался младше, чем я решил сначала: лет десять, не больше. Или недокормленный, что тоже вероятно, учитывая излишнюю худобу и плотоядные замашки.
- Пацан, если пообещаешь не царапаться, то отпущу, - стараясь говорить как можно более ласково, но не слишком сюсюкать, мирно предложил я. - Поговорим, выскажешь свои претензии как мужчина, глядя в глаза.
Ответом мне стали возмущенное мычание и жалобный всхлип с поскуливанием.
Опасаясь, что перегнул палку, я поспешно слез с хрупкого на вид тельца и, вздернув за капюшон толстовки, рывком поставил свою добычу на ноги.
- Что-то не так с моим предложением? - спросил вкрадчиво.
Дите энергично закивало, размазывая по веснусчатым щекам потеки грязи и слезы.
- Что?
- Я не пацан, - на меня взглянули огромные небесно-синие глаза в обрамлении пушистых светлых ресниц. Крайне возмущенно взглянули. - Не видишь, что "кенгурушка" розовая!
Выпустив капюшон "розовой кенгурушки" я расхохотался. Учитывая темень, царящую на городских улицах, и количество грязи, на обсуждаемый предмет одежды налипшее, понять, что толстовка именно розовая было не проще, чем узнать в щуплой, коротко стриженной рыжей малявке девочку. Можно, в принципе, но нужно долго присматриваться.
- Ненавижу, - прошипела моя собеседница, сжимая кулачки.
Милое, даже несмотря на крайнюю степень чумазости, личико скривилось, обнажая внушительные зубки. Я присмотрелся. Клыки недлинные, но толстые. Верхние и нижние развиты одинаково хорошо. Передние зубки мелкие, челюсти слегка вытянуты вперед.
- Кто твой хозяин? - я мигом перестал умиляться и снова перешел в режим боеготовности, сильно жалея, что отпустил создание. Беспечность пока что не вылезла мне боком только потому, что упыреныш в подчинении. И хозяин не дает ему спуску - в глазах нет ни капли красноты, каковая неизменно расцвечивает белки попробовавшего кровь упыря. Но вот, не спустит ли хозяин своего питомца с поводка - вопрос. Ведь позволил же напасть.
Девчонка уже взяла себя в руки, поспешно прикрыла ладошками рот, пряча клыки. Видимо, сообразила, чем выдала себя. Синие глаза смотрели испуганно.
- Послушай, - я украдкой огляделся в поисках ножа. Тот лежал почти под ногами. Хорошо. Одного броска мне будет достаточно. - Ты напала. И это плохо.
- Ты убил Ли.
- Кого? - переспросил я, уже к концу вопроса понимая, что Ли - это, скорее всего, мертвая секретарша Григора, на которую я наткнулся в начале этой, обещающей тянуться бесконечно, ночи.