И держи души Эпора и Айсдиры. Воинов, которые вошли в деревню вместе со мной и первыми столкнулись с болезнью. Сначала, Эпор. Айсдира решила присоединиться к нему в ночь на траурной церемонии. Их лица тоже промелькнули передо мной. Наряду с сотнями других, которые умерли от этой болезни, которую я не смогла предотвратить или вылечить.
Если только…
- Вот,- грубый голос Маркуса прервал мои мысли. У меня под носом оказалась чашка каваджа.-Напиток. Перестань думать о мертвых.
Я взяла чашку с темным и горьким напитком, дымящеемся в прохладном воздухе.
-Маркус
-Лара-. голос Маркуса смягчился, и я смотрела на него сквозь слезы. - Мы оплакали мертвых и попроcили их прощение в самую длинную ночь. Этого достаточно.
-Но я скучаю по ним, - ответила я, вытирая глаза свободной рукой. - И я сожалею ...
- Они катаются с нами до снега, - ответил Маркус. - Пошли им свои мысли, хорошо. Не всегда печалься. Помни и о радости. Например, когда мальчишка прочитал тебе письмо Симуса. Помнишь?
Я улыбнулась вспоминая.
-Да.
Маркус удовлетворенно хмыкнул возвращаясь к своей работе. Я дунула на поверхность каваджа и сделала глоток. Тепло распространилось по моему телу, и я сделала еще один глоток, вспоминая усердие Гила, и время, когда я поймала Эпора и Айсдиру, целующихся около колодца.
Но мое сердце все еще болело.
Сумка принадлежала Гилу. Он сделал ее из старой седельной сумки, добавив толстый ремешок и много карманов для «полезных вещей». Я использовала ее с тех пор, как он умер, но на самом деле не заглядывая туда, чтобы почистить. Просто продолжала набивать вещи и рыться, не думая о ее содержании. Я потянула ее ближе, намереваясь вытряхнуть содержимое и снова собрать.
-Хейла
Кир ехал галопом. Я улыбнулась увидев его, потому что он был довольно заметной фигурой, одетый в черную кожу, на своем большом черном боевом скакуне, обрамленный лучами заходящего солнца. Я откинула плащ и побежала к нему.
Он остановил лошадь и спешился одним быстрым движением. Его черный плащ обвился вокруг него, когда он схватил меня за руки и крепко обнял, беря мои губы в плен поцелуя. От него пахло лошадью и кожей, и мы страстно поцеловались.
Он рассмеялся и втянул меня в свои объятия, шагая к нашей палатке. Я обняла его за шею, и прижалась к уху, уверенная в своих намерениях и в нашем полном обоюдном согласии.
-А еда? - потребовал Маркус, когда Кир прошел мимо огня в нашу палатку.
Кир развернулся на каблуках и повернулся к нему.
- Маркус! Хочешь узнать, почему хорошо быть военачальником?
Брови Маркуса поднялись.
Рот Кира медленно растянулся в улыбке.
-Получать то, что хочешь.
Я засмеялась, когда Кир повернулся к палатке.
Сзади раздался рык
- Ваш ужин военачальник будет выброшен в грязь, если вы его сейчас же сами не съедите.
Кир остановился на середине шага. По его выражению, он был раздираем редкой для него нерешительностью.
- Еда готова сейчас. И сейчас же она должна быть съедена.
Кир посмотрел на меня таким печальным выражением в своих ярко-голубых глазах. В это время его желудок заурчал, и я громко рассмеялась.
Мы ели, а небо над нами превращалось с ярко темно-синего цвета в черное. В ночном небе ярко засветились звезды, луна проглядывала сквозь деревья. Маркус закончил заполнять наши кружки каваджем и очищал остатки нашей еды, когда он задал вопрос.
- Что происходит с воинами?