Далее разговор пошел об общих столичных знакомых графа и князя, чьи имена Анне не говорили совершенно ничего.
После того как граф откланялся, они вернулись в свое купе, и Анна не смогла сдержаться.
— Павел Александрович, зачем Вы… разыграли этот спектакль? Зачем в начале позволили графу составить впечатление, что… я — Ваша жена?
— Позволил? — Ливен сделал вид, что удивлен. — Он пришел к этому выводу сам, увидев твой перстень, я не делал никаких намеков, чтобы он мог так подумать.
— Но Вы его не переубедили.
— Нет. А что, быть принятой за княгиню, жену Его Сиятельства князя Ливена — это такое большое… унижение? Вот уж никогда бы не подумал… — Павел упомянул только про жену князя, опустив про его любовницу, о чем граф без сомнения подумал в первую очередь, издали увидев Анну вместе с ним. — Ты на меня обижена?
— Нет… Я просто не понимаю, зачем все это было нужно…
— Анна, если я что-то делаю, на это всегда есть причина. Ну, в абсолютном большинстве случаев. Граф — известный светский сплетник. Если бы я сразу представил ему тебя как жену незаконного сына моего брата, он услышал бы только то, что у Дмитрия есть байстрюк, и растрепал об этом по всему Петербургу именно в таком ключе. Поверь, это было бы не то, чего я добивался. А мы медленно подходили к этому. Мы начали с того, что это якобы я женился, затем перешли к женитьбе одного сына Дмитрия, законного, а затем к женитьбе другого его сына — побочного, но, как понял граф, признанного им, иначе бы он не оставил его жене фамильный перстень… Мы говорили про одного князя Ливена, про другого князя Ливена, сына брата первого… и затем еще про одного сына князя Ливена… Сына! Не ублюдка, не бастарда, не байстрюка, а сына! Ливен, Ливен и… возможный Ливен. Сейчас граф будет сплетничать именно о том, что он узнал, что в семье Ливенов появился еще один член… даже двое, включая тебя. Родственник Ливенов — признанный его отцом-князем, человек при чине и положении, следовательно, уважаемый, а не какое-то отродье. Я знаю графа довольно хорошо и могу предугадать, как он может себя повести, и какие слухи он теперь может распространить по столице… Я сделал все, чтоб направить его мысли в то русло, что нужно мне самому…
— Дядя Павел, Вы… интриган…
— Я слышу это второй раз за последние пару дней. Надеюсь, на этот раз это комплимент? — усмехнулся Павел.
— Аня, если тебе… неловко ночевать со мной в одном купе, скажи мне об этом. Я могу просидеть всю ночь в ресторане, мне не привыкать. Я могу подремать в любом месте и в любом положении. Хоть сидя, хоть на лошади, как я тебе сказал, хоть стоя, за годы службы я приноровился ко всему.
— Павел Александрович, о чем Вы говорите? Это Ваше купе…
— Анна, это наше купе. И сейчас я еду с дамой. Если я ее стесняю, значит, я должен найти себе другое место, в поезде ресторан — это самое подходящее место в такой ситуации.
— Нет, пожалуйста, не уходите… Я не хочу оставаться одна… — Анна подумала о том, что Павла она знает, и он — порядочный мужчина…