— А теперь несколько слов нам скажут наши новые студенты: Ягами Лайт и Рюуга Хидеки.
Слова директора вернули Диану к реальности. Кира. Он здесь.
— Хе-хе, смотри-ка, тот чудик, в которого ты врезалась, тоже читает поздравительную речь.
Имя и внешний вид второго лучшего новоявленного студента вызвало бурное обсуждение в зале. Краем уха Диана услышала, что кто-то назвал их «двумя противоположностями». И впрямь: Ягами был одет в новый выглаженный костюм, идеально причёсанный, держался прямо, уверенно; Хидеки в явно не новой одежде, с прической а-ля «взрыв на макаронной фабрике», сгорбленный стоял со скучающим видом, будто бы его и вовсе не волновала происходящее.
— Ягами явно хочет показать себя с лучшей стороны… — Диана вздрогнула. А ведь она не лучше: всю жизнь она пыталась всем понравиться. — А ведь я не лучше, ничем не лучше Киры.
— Хе-хе, и что за мода не ненастоящее имя пошла? — Воланд явно её не слушал.
— Что? Стой, его ведь зовут не Рюуга Хидеки. Эл Лоулайт… Красивое имя.
И Ягами Лайт, который уже успел понравиться многим девушкам в актовом зале, и Рюуга Хидеки, держащий листочек с речью в странной манере, говорили разными словами одно и тоже: какая большая для них честь выступать сегодня здесь, как они рады знакомству со всеми, про их надежды на предстоящий год…
— А теперь слово предоставляется иностранным студентам, которые приехали к нам по программе обмена, — объявил директор, когда Ягами и Хидеки сошли со сцены: — Диана Остапченко! — сказал он, произнеся имя в английской манере.
Диана вышла на сцену, поклонилась всем и начала свою речь на английском языке. Её руки были сложены в привычной манере, она держалась прямо, мило улыбалась. Девушка говорила всё то, что уже было сказано до неё, добавив лишь благодарности университету за гостеприимство.
Бурный шквал аплодисментов сопровождал её спуск со сцены.
— Хе-хе, кажись ты им понравилась, — сказал Волнад, когда все уже начали расходиться.
— Ага, — кинула девушка: — я старалась быть милой.
— Хочешь всем понравиться?
— Кончно. Когда ты нравишься людям, ими легче манипулировать, а когда кто-то считает тебя милой и наивной, то вряд ли заподозрит тебя в этом.
— Хе-хе, я в тебе ни минуты не сомневался.
— Стой, серьёзно? У этого чудика есть личный водитель?
— Э? А все-то уже подумали, что он из бедной семьи.
— С кем ты разговариваешь? — возле Дианы стояла красивая девушка азиатской внешности.
— Сама с собой — привычка с детства, — максимально мило и наивно ответила девушка на японском прежде, чем до незнакомки дошло, что перед ней стоит иностранка.
— У тебя хороший японский, Диана Остапченко. Мне понравилась твоя речь.
— Спасибо, а как тебя …
— Такада Киёми. Рада знакомству, — натянуто улыбнулась девушка.
— Взаимно. О, я думала этот молодой человек из бедной семьи, раз пришел в таком виде на церемонию… — Диана быстро перевела тему разговора, кивнув в сторону Хидеки, который всё ещё говорил с Ягами через открытое окно автомобиля.
— Странно, что его ещё и зовут как поп-идола.
— Поп-идола? А, прошу прощения, я пока что плохо знакома с вашими субкультурами.
— Мне кажется, ты быстро освоишься, — Такада продолжала улыбаться пралельно сверля Диану взглядом.
Машина отъехала, Ягами повернул голову в сторону девушек и вежливо кивнул им в знак приветствия. Такада улыбнулась сдержано, Диана — мило, аккуратно помахав рукой.
— Он явно здоровался с тобой, — сказала Токада, когда обе девушки направились к воротам.
— Со мной? — наивно спросила Диана.
— Думаю, что да. Всех очень впечатлила твоя речь.
— Я-то думала, что он обратил внимание на тебя — ты очень красивая.
— Может быть, тогда сойдёмся на том, что он поздоровался с нами обеими?
Выйдя из ворот, девушки распрощались и пошли в противоположные стороны.
— Её мне только не хватало.
— Э? Она мне казалась очень милой.