— Что?
— А вот помнишь, ты говорил, что тебе нравится Рин-чан?
— Кх-м, ага, помню…
— Я думаю, на самом деле она тебе не нравится.
— Неправда! Она…
— Не кричи, весь дом перебудишь! Уверен, ты её не поцелуешь.
— Я? Её?!
— Ага, даже если она сама первая потянется, ты испугаешься и отскочишь.
— Враки! Ничего я не испугаюсь!
— Спорим?
— Спорим!
— На желание!
— Идёт! Только никаких дурацких желаний вроде «пни Инузуку» или «ущипни Абураме»!
— То есть, чтобы желание не затрагивало посторонних, а касалось только нас двоих?
— Да!
— Договорились.
— Ха! Вот увидишь, когда-нибудь я обязательно…
— Ну-ну, не верится что-то…
— …
— Обито-нии?
— Что?
— Прекрати обижаться. Ты своим сопением мешаешь мне спать.
— Так тебе и надо, Инаби-бака!
Комментарий к Глава 14 — Очень длинный день [1] яп. «уголь»
====== Глава 15 — Змей-искуситель ======
Иногда Орочимару казалось, что он спускается не в кабинет главы Корня Анбу, а в святилище неизвестного грозного бога. За все эти годы ни одна видимая ему вещь ни на йоту не сменила своего положения. Тот же стол в пятне света, окружённый густой чернильной тьмой, тот же мягкий ковёр, глушащий звук шагов, те же курящиеся ароматические палочки, забивавшие запах вышколенной охраны. И тот же хозяин кабинета, восседающий на своём месте величественным деревянным идолом[1]. Змеиного саннина никто не назвал бы впечатлительным или, упаси Ками-сама, романтичным. Но даже его здешний антураж до сих пор пробирал до костей. Впрочем, это не мешало лучшему из Конохских естествоиспытателей воспринимать происходящее скорее как учёбу у великолепного специалиста с уникальным опытом. Орочимару потому и достиг столь многого в столь раннем возрасте, что не пропускал ни одной, даже самой невзрачной возможности узнать новое и стать сильнее — будь то вражеские техники, забавные крылатые фразы или полезные особенности антуража в кабинете лица, облачённого немалой властью. Он был уверен — любую мелочь можно, приспособив для себя, обернуть на пользу.
— Рад встрече с вами, Данзо-сама, — Белый Змей Конохи постарался не допустить в свой голос ни единой раздражённой нотки. — Чем вызвана такая… спешка?
— Не стоит лгать в мелочах, Орочимару-кун, — глава Корня изогнул правый край губ в подобии улыбки, но его взгляд остался бесстрастен. — Я прекрасно понимаю, что мои люди оторвали тебя от очередного важного эксперимента. Так было нужно.
— Да, Данзо-сама, — гость вновь сдержанно склонил голову.