Цунаде внимательно и чуть виновато взглянула на Джирайю. Увиденное лишь подтвердило её опасения: беловолосый саннин молчал, потупив взор. Он явно прекрасно понял её оговорку, но старался не подавать вида. Женщина ощутила нарастающую неловкость.
К сожалению или к счастью, ментальные техники никогда не числились в умениях лучшего ирьёнина Конохи. Иначе она наверняка удивилась бы странному совпадению их мыслей. Джирайя мучительно вспоминал свой вчерашний разговор с Сенжу Тока: «Я не препятствую вашим встречам с Цу-чан, но не могу не видеть, как она страдает. Даже ваши ни к чему не обязывающие встречи будят в ней тяжёлые воспоминания о минувших потерях. Девочка искренне считает себя проклятой. Думает, что из-за этого ни один мужчина не сделает её своей женой…»
Силясь преодолеть возникшую неловкость, Джирайя подхватил стоящую рядом чашку с рисовым вином:
— Давай выпьем? — Давай, — голос Сенжу был неожиданно хриплым. — За то, чтобы мечты сбывались!
Легендарные саннины были слишком погружены в свои переживания, чтобы обращать внимание на странный асимметричный узор, украшающий посуду изнутри…
Многочисленные горожане, неторопливо двигавшиеся по одной из главных улиц Конохогакуре, дружно вздрогнули и повернули головы в сторону истошного девчачьего визга:
— Лапки!!! — совсем ещё молоденькая куноичи радостно подпрыгивала, демонстрируя кучке расположившихся на газоне сверстников зажатую в кулачке короткую (чуть больше ширины ладони) толстую палку. — Аха-ха, я успела!
Я лежал на нагревшейся за день крыше и лениво наблюдал эту прочувствованную сцену краем глаза. Приятно, что ни говори, лицезреть плоды своих трудов. Я улыбнулся, довольно щурясь на висящее над самыми крышами красно-жёлтое солнце. Брат же был менее сдержан в проявлении эмоций:
— Вот видишь, Такеши-кун, как много народу полюбило нашу игру! Инаби-кун, давай ещё что-нибудь напечатаем и продадим! Мы тогда себе тоже сможем заказать крутые доспехи, как у Мичио-сана! — Увы, нии-сан, — я вздохнул, не переставая улыбаться, и принялся втолковывать брату текущую экономическую ситуацию, облекая замудрёные термины в простые понятия. — В этом году ничего нового мы делать не будем. Потому что просто не купят. Мы и так понаделали уже слишком много игр. Не нужно больше. — Но ведь когда мы сделали этого «Неправильного Медведя» и ту мудрёную штуку, где надо кубик бросать, покупатели нашлись! — Верно, — согласно киваю. — И кто же они — наши покупатели? — Ну-у… — мелкий нахмурился, вспоминая. — Ребята из Академии. Умеко-сан с соседней улицы. Генины из полевых команд — не знаю, как зовут… да много кто! — Верно, много кто, но заметь, — я многозначительно поднял указательный палец, чтобы Обито проникся, — большинство из них — такие же простые жители Конохи, как мы с тобой.
Такеши хмыкнул, но перебивать не стал, внимательно прислушиваясь к разговору.
— Ну и что? — не пожелал сдаваться названый брат. — Ты ведь сам говорил — раз игра интересна нам, то и им тоже будет! Они ведь такие же! Значит, тоже купят! — Хн, — процитировал я своего не родившегося пока родственника. — А напомни-ка мне. Обито-кун, часто ли нам с тобой дарят подарки? — Э-э… каждый год, на день рождения! — мальчишка озадачен. Он даже и представить себе не мог, что подарки могут дарить чаще. — Но это потому, что Анда-сан и Мичио-сан получают за службу не очень много денег, а то бы и чаще дарили! — Вот видишь, — мне осталось только развести руками. — А у остальных жителей Конохи денег не больше нашего. И все, кто хотел сделать своим друзьям и родным подарок, уже его у нас купили. Можно, конечно, делать специальные игры для богатых людей, например, из кланов. Но для них придётся делать всё по особенному — с позолотой там всякой… У нас есть на это время? — Не-ет, — замотало головой это чудо, видимо, вспомнив наши ночные бдения над картонными коробочками. — Нам тренироваться надо! — А значит, — я подвёл итог экономического ликбеза, — владельцы мастерских сделают игры красивее и лучше, чем мы. Ведь скоро в Коноху привезут новые краски. Поэтому на ближайший год мы забудем об играх. После… небольшого завершающего штриха.
С этими словами я в который раз посмотрел на заветную лавку через дорогу от нас. Ещё минут десять, и можно отправляться. Лениво скользнув взглядом по остальной улице, я вдруг оторопело уставился на невероятную картину.